— Как же вы сначала говорили, что поссорились с ней в Минске, а теперь говорите, что в вагоне, по дороге в Варшаву? — задал вопрос начальник.
— Сперва в Варшаве, по дороге, а потом в Минске окончательно, — ответила она.
— Значит, в вагоне у вас был спор, а в Минске — разрыв?
— А в Минске произошел разрыв, и она скрылась.
— Она скрылась в Минске, а во Пскове, вы говорите, с ней обедали? Что-то странно!
Стефания окончательно запуталась и тихо произнесла:
— Делайте со мной, что хотите, я ничего не знаю. Может быть, она сейчас гуляет где-нибудь по улицам и заманивает прохожих, а вы обвиняете меня.
В это время вошел Чухарев, неся в руке узел. Он наклонился к начальнику и тихо прошептал несколько слов. Стефания стала, бледная, как бумага.
— Разверните! — сказал начальник.
Чухарев положил узел на стол и быстро развязал его.
— Вот это я нашел у них в спальне. Это белье было засунуто у них за печкой. Железная печка, и за ней, вроде ямки, паркет вынут. — Он развернул верхнюю кофту, всю покрытую черными пятнами. — А это — в сундуке, на самом дне. — Он вынул широкий охотничий нож, покрытый ржавыми пятнами. — И потом это…
Стефания взглянула и истерически закричала.
Начальник позвонил и сказал служителю:
— Принесите воды!
Чухарев положил на стол маленький сверток, в котором находились браслет, кулон и два кольца.
— Это вы, значит, с нее сняли? — сказал начальник медленно и с содроганием. — Отрубили руки и сняли? Отрезали голову и взяли кулон?
Стефания вся трепетала в истерическом плаче. Ей дали успокоиться, и тогда она медленно, несвязно начала свой ужасный рассказ. Она не хотела смерти Берты, но по дороге они поссорились. В Двинске она решилась на свое страшное дело и, приехав в Петербург, привела его в исполнение. Руку и ногу она успела забросить на дворы, в помойные ямы, голову и часть внутренностей послала клиенту в Вильно. Часть туловища с рукою бросила на Неве в прорубь, а одну ногу засунула в печку, в том номере, где остановилась.
Начальник и Чухарев с омерзением слушали ее. Потом начальник позвонил и сказал служителю:
— Возьмите ее в отдельную камеру! Завтра мы ее перевезем в Петербург.
Стефания заметалась.
— Дайте мне проститься с детьми и с мужем, — закричала она.
— Это после, при отъезде, — ответил начальник. — Возьмите!
Служитель взял убийцу за руки. Она покорно склонила голову и медленным шагом вышла из кабинета. Начальник горячо пожал руку Чухарева.
— Ну, отличились! — сказал он. — Его превосходительство не оставит вас без награды. Я уеду сегодня, а вы завтра поедете с ней. Вам дадут в сопровождение агента. Следите за ней в оба! Не думаю, чтобы она могла убежать, но она может отравиться или выброситься с поезда.