— Отлично! — сказал Патмосов. — Значит, и по рукам.
Егор Егорович горячо пожал его руку.
— Я уверен, что вы найдете убийцу.
— Да и я почти уверен, — улыбнулся Патмосов.
— Ах, а на расходы! Прикажите! — и Семечкин сунул руку в боковой карман.
— Рублей двести пока дайте, — просто ответил знаменитый сыщик.
Егор Егорович тотчас вынул двести рублей и наконец распрощался с Патмосовым.
— В случае чего я вас извещу, — сказал ему последний, — а меня застанете всегда утром. Как почувствуете томление, так и пожалуйте.
Семечкин ушел.
Патмосов прошел в кабинет, отомкнул бюро, вынул из него толстую тетрадь и, раскрыв ее, четким почерком вывел: "Дело об убийстве вдовы Анастасии Петровны Коровиной. Начато 11 января 1912 года". Затем он открыл шкаф, снял с полки картонку и вынул из нее ряд синих обложек с надписями. Быстро проглядев их, он достал обложку с надписью: "Убийство Коровиной", отложил ее в шкаф, запер последний и снова сел к бюро.
— Пересмотрим, — сказал он и только что хотел развернуть синюю обложку, как услышал голоса в nepедней и закричал: — Иди, иди! Дверь открыта.
На его зов в кабинет тотчас вошел высокого роста молодой человек.
— А теперь запри дверь! — сказал ему Патмосов. Молодой человек защелкнул задвижку, дружески поцеловался с хозяином дома и сел на стул подле бюро.
Это был помощник Патмосова, Семен Сергеевич Пафнутьев. Сыскным делом он занялся по призванию. Сын купца, он окончил коммерческое училище и готовился стать заместителем отца, имевшего большую железную торговлю, как вдруг совсем случайно открыл свое призвание, выследив и обличив домашнего вора. До смерти отца он таил свое любимое занятие, когда же отец умер, Семен Сергеевич передал всю свою торговлю под отчет приказчику, под предлогом желания просто побездельничать, и явился к Патмосову. Тот принял его ласково, а потом сдружился с ним и сделал помощником в своих розысках.
Пафнутьев жил на отдельной квартире, имел широкое знакомство, навещал свои лавки, бывал в обществе, в театрах, в клубах, и все считали его богатым фланером, не подозревая его деятельности. Ему было лет двадцать восемь. Высокого роста, широкий в плечах, огромной силы, с белокурыми вьющимися волосами, рыжеватой бородкой и открытым румяным лицом, он был настоящий русский красавец, и женщины увлекались им; но он был равнодушен ко всем, со своей стороны увлекаясь только хорошенькой дочерью Патмосова, что еще более скрепляло дружбу между ним и последним.
— Зачем звали? — спросил он теперь Патмосова.
— А вот сейчас узнаешь, — сказал тот и спросил в свою очередь: — Помнишь, в декабре нашли руку, ногу, а потом открылась посылка с головой?