— Видите ли, в чем дело! — пояснила Анна Петровна. — Наденька Заозерская, то есть… Я хочу сказать, что… у Наденьки Заозерской… словом… она просила меня… привезла мне медальон и… просит… понимаете, миленький… словом, ей нужны деньги для одной бедной женщины…
Орест ничего не понял, но все-таки не смог удержаться, чтобы не сказать:
— Это я понимаю!.. Потому что и мне нужны деньги для одного бедного мужчины…
— Для кого?
— Для одного бедного мужчины, то есть для меня самого, ибо могу вас уверить, глубокоуважаемая Анна Петровна, что я мужчина бедный и нуждаюсь в деньгах!..
— Да, да!.. Вы даже брали у меня один раз… помню! — согласилась Анна Петровна, искренне не понимая намека Ореста. Она с детства воспринимала только такие понятия, которые ей были изложены без всяких околичностей.
— Ну так вот, — сказала она, — я могу вас попросить сделать это?
— Пожалуйста! — согласился Орест, думая, что сейчас последует объяснение, что именно он должен сделать.
Но Анна Петровна достала из ящика на столике у кушетки, на которой она сидела, медальон и протянула его Оресту.
— Вот, возьмите!
— Это мне? — осведомился Орест, недоумевая, зачем ему этот медальон.
— Ну да, чтобы… отнести в ломбард.
— Понимаю! — сообразил, наконец, Орест. — Вы хотите оказать мне субсидию в таком виде?
— Как субсидию в этом виде, миленький?..
— Ну да! Ввиду отсутствия у меня денежных знаков, вы предоставляете мне эту ценную вещь, с тем, чтобы я обратил ее, с помощью ломбарда, в деньги, каковые и употребил бы на свои нужды, в качестве заемного капитала, полученного от вашего благодеяния.
В общем Анне Петровне даже нравилось, как выражался Орест. Ей казалось, что это очень серьезно и дельно, потому что она не привыкла к таким оборотам и мудреным словам, вроде «каковые»… Но самою сутью содержания речей Ореста она осталась недовольна.
— Да нет же! — даже испугалась она. — Вы не должны тратить эти деньги, потому что они, эти деньги, — святая сумма, предназначенная бедной женщине!
«А она тоже пьет?»- хотел спросить Орест, но воздержался, так как был уже утомлен долгим разговором.
— Так-с! — протянул он. — Значит, я должен заложить медальон и принести вам деньги?
— Ну да! Именно, миленький!
Орест подумал и после некоторого молчания важно добавил:
— Для вас, Анна Петровна, я могу это сделать!
— Благодарю вас, голубчик! — с чувством поблагодарила она.
«Оборот сей будет выгодным!» — мысленно решил Орест, взял медальон и, помня о своем сомнении относительно разорванных брюк, пятясь, вышел из комнаты.
А Анна Петровна, воображая, что она не только отлично устроила это дело с медальоном Наденьки, но и вообще умеет устраивать всякие дела, сделала сама перед собой скромный вид, что она вовсе не гордится этим.