Тварь оглушительно заверещала, завертелась волчком, и внезапно, по невероятной траектории кинулась на опера. Баринов едва успел выставить перед собой приклад арбалета, с трудом устояв на ногах от мощнейшего толчка. Клыки щелкнули в сантиметре от кончика носа, а лицо обдали брызги зловонной горячей слюны.
Пропустивший удар упырь, упруго, как мячик отпрыгнул и сгруппировался, готовясь к новому броску, но, вдруг захрипел, споткнувшись на ровном месте. Словно резиновая кукла, из которой выпустили воздух, он сложился пополам, затем осел на колени и завалился вперед, звонко ударившись головой о половые доски. Настоятель с утробным «х-ха!» всем телом налег на осиновый кол, до самого основания загоняя его между лопаток ожившего мертвеца.
Сергей едва успел показать батюшке большой палец, рванув из колчана очередной болт, как с треском выбивая из оконного проема остатки рамы, прямо на спину священнику сиганул еще один кровосос, а за спиной пронзительно завизжала Ольга. Вслед за этим ударили два пистолетных выстрела подряд.
Баринов швырнул ставший бесполезным арбалет в вампира, атаковавшего настоятеля и попытался развернуться, чтобы помочь девушке, но не успел. Стальные пальцы вцепились в плечи, пытаясь опрокинуть навзничь, а по металлу ошейника мерзко скрежетнуло.
Опер резко присел, изо всех сил оттолкнувшись ногами. Кувырнулся назад через противника, одновременно изловчившись выдернуть из петли на поясе заточенную деревяшку. Оказавшись сверху, с размаху всадил ее в оскаленную пасть бывшего сослуживца, одного из лейтенантов, привезенных Коркиным его задерживать. Это открытие совсем не ошеломило Баринова, а скорее всколыхнуло в глубине души чувство злорадного удовлетворения. Наглый бугай никогда не нравился Сергею и сейчас получил по заслугам.
Тем временем крошечная кухня распухла от грохота борьбы, треска сокрушаемой мебели, топота множества ног.
«А-а-а!!! С-с-суки!!!» – Разъяренным медведем ревел настоятель, направо и налево молотя кулаками. А Сергей, пытаясь уловить в адской какофонии голос Ольги, рванулся к выходу, сметая с дороги яростно шипящую тварь, в прыжке доставая ногой еще одну, и в эту секунду отключаясь прямо на лету. Его сознание сдуло, словно слабый огонек свечи ураганным порывом ветра.
...Очнулся Баринов от холода и разрывающей череп тошнотворной боли. Попытался разлепить склеенные ресницы, но первая попытка не удалась, как, впрочем, и вторая. Тяжело ворочая категорически отказывающимися соображать мозгами, он пытался сообразить, где находится, и что с ним произошло?