Наш пилот прекрасно видел, что вытворяет его братец и точно так же, как и я бесился. Вирка ухитрился вывести из себя не только меня, но и моего врага — умелец, однако! В конце концов, терпение Торкода лопнуло. Не поворачивая голову в сторону резвящегося вируса, он сказал зло:
— Только недавно ты воспитывал сестру, а теперь сам творишь такое! Как ты можешь заниматься ЭТИМ с ними?! У них же даже хвоста нет!
Вирус ущипнул шаманку за грудь, и я не знаю, как она смогла сдержаться и не заехала по его наглой ухмыляющейся роже. Девушка лишь залилась густой краской и опустила глаза.
— Зато у меня есть! — Никак не желал прекращать своё шоу Вирка. — Дорогая, ты не представляешь, какой это будет незабываемый секс! Ты получишь двойное удовольствие! О, сотии — это самые лучшие любовники во Вселенной! Верно, брат? Расскажи этой малышке, как мы в этом деле используем хвост!
Мама моя! У них есть хвост и они, если верить Вирке, пользуются им для своих сексуальных утех, так сказать «два в одном»! Извращенцы! Всё-таки, мы вовремя сбежали и на этот раз, похоже, удача не повернулась ко мне своей щуплой задницей. Я попытался представить себе, как бы использовала Ридга свой хвост и в голове у меня прозвучал суровый голос спортивного комментатора Озерова: «Нет, такой секс нам не нужен!».
Я не знаю, откуда Вирке известны все эти интимные подробности из жизни сородичей Калука, скорее всего, он просто догадался, но зато я знаю точно, что на корабле я ему устрою такой «незабываемый секс», что это раз и навсегда отобьёт у него охоту ТАК шутить! Вирус почувствовал, что перегнул палку и затих. Он даже поднял с пола шубу и накинул её на плечи шаманки.
— Всё, — обратился он к «брату», — я осознал свою неправоту! Но, когда будем на корабле, я уже не буду тебя так травмировать, а Торкод?
Пилот оставил его вопрос без ответа и подлый вирус затих. Наш корабль стремительно приближался. Похоже, мы действительно смогли сбежать!
Когда шлюпка пристыковалась к кораблю, Вирка решил, что теперь уж точно можно сбросить маску и прямо на глазах у очумевшего Торкода стал меняться, стремительно теряя всякое сходство с Калуком. Змеёныш понял, что его провели, как ребёнка. Не знаю, что он собирался предпринять — я просто не стал ждать дальнейшего развития событий. Я подскочил к нему, схватил за голову и резко повернул на бок. Что-то противно хрустнуло, тело пилота обмякло и медленно сползло с кресла. Никогда бы я не подумал, что способен на такое, но особого раскаяния я не испытывал, глядя на вывалившийся изо рта длинный, раздвоенный язык. Я не человека убил, я гадину раздавил!