— Один из воспитателей. Ездил с ребятами в санаторий, — рассеяно ответил Лось. — Черный Ральф. Или Р Первый.
— А что, есть другие, такие же, как он? Вторые, третьи и четвертые?
— Нет. Других таких нет. Просто его почему-то так прозвали.
— Дурацкое лицо, — сказал Кузнечик. — Я бы на его месте отрастил бороду, чтобы его не было видно.
Лось засмеялся.
— А знаешь, — мальчик потерся щекой о его ладонь, — у меня теперь тоже есть кличка. Угадай, какая? Ни за что не угадаешь.
— Не стану и пытаться. Наверное, что-то летучее.
— Почти так. Кузнечик, — он вскинул голову, внимательно вглядываясь в лицо Лося. Понравилось ли ему? — Это хорошо?
— Да, — Лось взъерошил ему волосы. — Считай, тебе повезло.
Кузнечик сморщил облупленный нос. — Я тоже так подумал.
Он посмотрел на склеенных. Их стало меньше. Многие ушли в Дом.
— Ты рад, что ребята вернулись? Теперь тебе будет веселее.
В голосе Лося не было уверенности, и он это расслышал.
— Они мне не нравятся, — признался он. — Они старые, переломанные и некрасивые. Сверху все было по-другому, а отсюда все плохо.
— Никому из них нет и восемнадцати, — обиделся Лось. — И с чего ты взял, что они некрасивые? Ты несправедлив.
— Нет. Они уроды. Особенно вот этот, — мальчик кивнул на фиолетового. — Он как будто давным-давно утонул. Разве нет?
— Это Мавр. Запомни его кличку.
Лось выбрал один чемодан из чемоданной кучи и пошел к Дому. Кузнечик шагал рядом, бесшумный, как тень, и такой же липучий. Они прошли мимо фиолетового, в мягком, оплывшем лице которого тонули недобрые глаза. Кузнечик спиной ощутил на себе их взгляд и зашагал быстрее, вдруг испугавшись чего-то.
«Неужели услышал, что я сказал про него? Как глупо! Теперь он запомнит меня и мои слова».
У входа курили трое ходячих. Один, высокий, хищнолицый, с короткой стрижкой кивнул Лосю. Лось остановился. Кузнечик тоже.
На шее хищнолицего, перекрученный на цепочке, висел обезьяний черепок. Хрупкий, пожелтевший, с остро торчавшими клыками. Мальчик заворожено смотрел на взрослую игрушку. Какой-то в ней был секрет. Что-то было в нее вделано такое, что придавало пустым глазницам таинственный влажный блеск. Черепок казался живым. Чтобы разгадать секрет, надо взять его в руки, рассмотреть, поковырять пальцем в дырках — но смотреть, ничего не понимая, даже интереснее. Он пропустил, что сказали друг другу Лось и хозяин игрушки, но, входя в Дом, услышал от Лося:
— Это Череп. Запомни и его тоже.
«Мавр, Череп и Ведьма — моя крестная» — думал Кузнечик, взбегая по ступенькам. — «Надо запомнить этих троих, и еще неприятного воспитателя, которому не хватает бороды, и белого в коляске, про которого никто ничего не сказал, и этот день, когда я получил кличку».