У Лилы их не было. Она даже не глядела в мою сторону. Она молча сидела, опустив голову на сжатые кулачки.
– Наконец-то вы кажетесь мне вполне нормальным человеком, – сказала Хелен Гойделл.
– Это впечатление обманчиво, – ответил я. – Моя душа включается и выключается по приказу. Если бы я считал, что показания миссис Мойз могут представлять интерес для Вульфа, то не остановился бы ни перед чем, даже перед пытками каленым железом. Но сейчас я так не думаю. Я верю, что она ни в чем не виновата. А вот ее муж – дело другое. Я хочу надеяться, что ему удастся отвертеться, но биться об заклад не стану. Полицейским он, кажется, понравился, а уж их-то я знаю так же хорошо, как женщин. Ладно, счастливо оставаться.
Я убрал ногу с порожка и повернулся, чтобы уйти.
– Подождите минутку, – окликнула меня Лила.
Я обернулся. Она подняла голову.
– Это правда? – спросила она.
– Что правда?
– Вы хотите сказать мистеру Вульфу, что довольны моим ответом?
– Да. Доволен – самое подходящее слово. Я собираюсь сообщить ему, что вполне удовлетворен представленными вами объяснениями.
– А не может оказаться, что вы лжете?
– Может, и частенько оказывается. Но только не на сей раз.
– Пожмите мне руку, – попросила она.
Я повиновался. Ее ладонь была холодной, но пожатие сильным.
– Скажите, неужели полицейские и впрямь думают, что это Билл убил Ника Ферроне? – спросила она.
– Они не исключают такой возможности.
– Но ведь я точно знаю, что Билл не убивал.
– Это делает вам честь. Но, к сожалению, вас с ним не было, и вы не можете обеспечить ему алиби.
Она кивнула. В ней чувствовались характер и решительность.
– Его возьмут под стражу? Обвинят в убийстве?
– Затрудняюсь ответить. Возможно, пока мы тут разговаривали, прокурор уже принял решение. Весь город ждет, что полиция кого-нибудь арестует, и Билл – первый кандидат.
– Тогда я должна что-то предпринять. Вы знаете, что он говорил на допросе?
– Только то, что он целиком отрицает свою причастность к случившемуся. Он утверждает, что задержался в раздевалке, потому что решил заново переобуться.
Она покачала головой.
– Я не об этом спрашиваю. Упоминал ли он о… – Она запнулась. – Впрочем, я знаю, что нет. Он не скажет. Билл знает кое-что о человеке, который делал ставку на этот матч. Только он ничего не скажет – из-за меня. Я должна кое-кого повидать. Вы поедете со мной?
– Куда именно?
– Расскажу по дороге. Поедете?
– Это далеко?
– Угол 50-й стрит и Восьмой авеню.
– Лила, ты соображаешь, что говоришь? – вмешалась Хелен Гойделл.
Ответа Лилы я не услышал, потому что уже огибал машину. Я не колебался ни секунды. Конечно, уезжать с незнакомой женщиной, бросив Вульфа с его бутербродами, теплым пивом и худосочным фактиком, было своеволием, но сейчас я шел по горячему следу.