– Хватит философствовать! Назовите его, – потребовал Чизхольм.
Вульф кивнул.
– Назвать его нетрудно. Но это ни к чему не приведет. Как я сказал, у меня нет доказательств. У меня есть лишь один факт, впрочем, известный и вам, и полиции. Мне кажется, он свидетельствует о вине этого человека, но как и любой факт, его можно истолковать по-разному. Тут вам будет судить легче, чем мне, поэтому я хочу представить его на ваше рассмотрение. Вот только как это лучше сделать?
Он взглянул на Бейкера и Прентисса, потом на Соффера и, наконец, на Бики Дюркина.
– Я проиллюстрирую свою мысль. Возьмем вас, мистер Дюркин. Вы сказали, что вышли из помещения клуба вскоре после остальных и заняли место на трибуне.
– Да. – Голос Дюркина был по-прежнему хриплым. – Но я не убивал Ферроне.
– А я и не утверждал, что вы его убили. Я просто излагаю ситуацию. Вы сказали, что находились там, на трибуне, когда за вами послали, однако никто не может подтвердить, что в промежутке между началом матча и этим моментом вы не покидали своего места.
– Но я был там, – настаивал Дюркин. – Возможно, мне удастся разыскать человека, который сидел рядом со мной.
– Значит, вы не покидали своего места в названный отрезок времени?
– Нет.
Вульф оглядел всех.
– Именно этот факт, джентльмены, я и не могу объяснить. А вы?
Собравшиеся в изумлении уставились на него.
– А почему мы должны это делать? – спросил Бейкер.
– Кто-то должен, – Вульф повысил голос. – Давайте рассмотрим взаимоотношения этих людей. Дюркин гордится тем, что «открыл» Ферроне. Он покровительствует ему, дорожит им. Сегодня – теперь уже вчера – перед матчем, который должен стать триумфом Ферроне, он видит его готовым к игре – здорового, бодрого, одетого в спортивную форму. Он отправляется на трибуну и тут замечает, что команда выходит на поле, но Ферроне среди игроков нет. Дюркин продолжает сидеть. Перед началом игры по громкоговорителю объявляют замену: вместо Ферроне будет играть Гарт. Дюркин продолжает сидеть. Второй иннинг проигран. Дюркин продолжает…
– Боже мой! – Арт Кинни вскочил на ноги.
– Именно. – Вульф поднял руку, – Прошу вас, джентльмены, оставаться на своих местах. – Он кашлянул. – Это просто невероятно. Объявление о том, что вместо Ферроне будет играть Гарт, должно было ошеломить Дюркина. В такой ситуации самая противоестественная для него вещь – оставаться на своем месте. Почему вы сделали это, мистер Дюркин?
– Я не думал… – Он попытался прочистить горло. – Я не мог ничего… Что я мог?
– Не знаю. Я уже сказал, что не в силах объяснить, почему вы так повели себя, но постараюсь. Вероятно, отсутствие Ферроне не удивило вас не стало для вас неожиданностью. Другие объяснения есть? Вы можете дать их?