– Нет.
– Спорю, что так. Дочь, ревнующая к матери, может подозревать что угодно. Значит, чтобы защитить своего отца, она приходит и нанимает вас – и что из этого? Факт, что ее отец устроил этот сеанс, принес Джерину шоколад, потом унес чашку и кофейник и опорожнил их. Вы можете быть великим детективом, но не можете изменить факты.
Вульф фыркнул.
– Значит вы думаете, что мистер Блаунт виновен?
– Разумеется, нет. Я его племянник. Я только говорю, что нельзя не считаться с очевидными фактами.
– Я могу попытаться истолковать их. Вы играете в шахматы, мистер Фэрроу?
– Ну, играю. Я знаю два или три первых хода, все дебюты от итальянской партии до защиты Каро-Канн, но быстро теряюсь. Дядя заставлял меня заниматься этим, считая, что это развивает мозги. Я не так уж уверен в этом. Вспомните Бобби Фишера, чемпиона мира. Разве он развил свои мозги? Если я достаточно умен, чтобы отвечать за торговлю в громадной корпорации, а именно это я делаю уже две недели, я не думаю, что игра в шахматы мне сколько-нибудь поможет. Мне не нравится сидеть и думать полчаса, а потом двигать вперед пешку.
– Я так понимаю, что вы не играли в тот вечер против мистера Джерина?
– Нет, нет. Он сделал бы мне мат в десять ходов. Я был одним из «посредников». Я находился в библиотеке с Джерином, передавая ход с десятого стола, когда дядя Мэт вошел с шоколадом для него.
– На подносе были кофейник, чашка с блюдцем и салфетка?
– Да.
– Ваш дядя задержался, или сразу вернулся в другую комнату к своему столу?
– Он не задерживался, поставил поднос на стол и ушел. Я уже несколько раз говорил об этом полиции.
– Тогда я буду вам очень обязан, если вы поможете мне понять кое-что. Маловероятно, что мистер Блаунт положил мышьяк в шоколад еще в кухне, где рядом были официант и повар. Он мог сделать это на лестнице, что весьма затруднительно, поскольку она крутая и узкая. Он не мог сделать это войдя в библиотеку, потому что вы были там и могли видеть его, а потом он оставался за своим столом, пока не сообщили, что Джерин плохо себя чувствует. Значит он мог положить мышьяк только на лестнице, а у каждого из «посредников» такая возможность появлялась каждый раз, когда они входили в библиотеку, чтобы сообщить о ходе. Верно?
– Нет, если я вас правильно понял. Вы хотите сказать, что один из «посредников» мог положить мышьяк в шоколад?
– Хочу.
– Когда Джерин сидел там? Прямо у него под носом?
– Он мог закрыть глаза, чтобы сосредоточиться. Я часто так делаю. Или он мог расхаживать по комнате и повернуться спиной.
– Мог бы, но этого не было. Я входил туда около тридцати раз, чтобы передать ход, а он сидел на одном месте и глаза его были открыты. Вы всяком случае вы, конечно, знаете, кто были другие «посредники»?