«Объявляю благодарность канонерской лодки «Батарея» мичману Петину за проявленное им геройство в пятичасовом бою в заливе Святой Ольги и при обратной посадке отбитого красными десанта 4-го Уфимского имени генерала Корнилова полка».
Покачав головой, сказал:
— Ох уж эта Святая кровавая Ольга! И чего было туда лезть? — Через минуту он встрепенулся: — Смотрите, Петр Петрович! Вот это да! Под занавес произвели! И Алексей Александрович молчит, в погонах каперанга расхаживает. А он, оказывается, уже «его происходительство»! Сумасшедший дом какой-то!
Волчанецкий с удивлением прочел приказ о том, что «постановлением совета министров и приказом воеводы земской рати» капитан 1 ранга Подъяпольский производится в контр-адмиралы «со старшинством 1 сентября сего года». Положив приказ, он скользнул глазами по лейтенантским погонам командира. Дрейер это заметил:
— Лучше, господин прапорщик, быть царским лейтенантом, чем опереточным адмиралом. Алексей Александрович, видимо, сам того же мнения. Поэтому и остается при своих старых погонах.
Волчанецкий смущенно молчал. В каюту через открытый иллюминатор ворвались звуки бравурного марша. Ухал большой барабан.
— Провожают, — сказал Дрейер. — Может, сходим посмотрим, Петр Петрович, как отбывает в безрассудный по ход Сибирская добровольческая дружина?
У пассажирского причала колыхалась толпа. Преобладали военные, но много было и дамских шляпок. На высокий борт «Томска» во главе с генералами Пепеляевым и Ракитиным взбирались дружинники: 750 офицеров, военных чиновников и солдат. Многие были навеселе.
Наконец трап подняли, «Томск», отдав швартовы и выбрав якорь, задымил и начал разворачиваться под торжественные звуки Преображенского марша.
Знают турки нас и шведы,
И про нас наслышан свет.
На сраженья, на победы
Нас всегда сам царь ведет, –
ревели трубы оркестра, выстроенного на причале. «Томск» тронулся и стал набирать скорость. По его палубе и по причалу катилось «ура», махали платками, фуражками, многие плакали.
Обгоняя пароход, лихо прошла назначенная его конвоировать канонерская лодка «Батарея». Огромный андреевский флаг, белизна матросских форменок, длинные стволы надраенных до блеска пушек. Из двери машинного отделения «Томска» на военный корабль угрюмо смотрели два кочегара.
— Ой вы, каиновы дети! На кого же орудья эти? — сказал с горечью один из них. — Однако, Петро, делать нечего. Пошли на вахту!
Они не подозревали, что пройдет несколько месяцев и на их судно поставят такие же пушки, а на гафеле поднимут красный военный флаг.
103
Дутиков, упорно искавший в эфире русские радиопередачи, наконец был вознагражден. Высокая антенна «Адмирала Завойко» позволила ему через отчаянный писк работавших по соседству судовых и береговых радиостанций принять отрывки адресованных в Петропавловск депеш: