— Что же ему за это было? — спросил машинист Губанов.
— Поначалу, не разобрамшись, наградили его орденом святого Владимира за бой с «Эмденом». А потом судили. Разжаловали в матросы его и старшого.
— А ты, Павел Алексеевич, тоже ранен был? — спросил Дутиков.
— Осколками две раны: в лоб и в грудь. В Пенанге в англицком госпитале нас лечили. А боцман наш Евстафий Григорьевич, тот спятил… Не тогда, в Пенанге, а когда узнал, что командира Владимиром с мечами царь наградил.
В кубрике бушевал смех.
Через два дня на Кианг-Нанский рейд вернулись китайские крейсеры. С флагманского корабля приехал офицер с письмом: китайский флаг-капитан извинялся за причиненное беспокойство и сообщал, что завтра, после ухода крейсеров, «русская канонерка» может стать на прежнее место. Клюсс послал за комиссаром.
— Читайте, Бронислав Казимирович! Это уже поворот в политике.
Лицо Павловского расплылось в улыбке.
— Интересно, чем это вызвано, Александр Иванович?
— Об этом узнаем позже, а сейчас нужно стать на прежнее место и перейти в дипломатическое наступление. — Он выдвинул ящик стола. — Нате вот, читайте!
Павловский прочел письмо, написанное по-английски:
«Дорогой сэр!
Настоящим имею честь поставить вас в известность, что военный корабль ДВР может быть разоружен только по решению правительства ДВР.
Отплытие вверенного мне корабля от меня не зависит, так как операции вооруженных сил ДВР против мятежников Владивостока ещё не завершены.
По вопросам такого рода вам следует обращаться к правительству ДВР через миссию ДВР в Пекине.
Искренне вам преданный
А. Клюсс,
командир корабля ДВР «Адмирал Завойно».
— Крепко написали, Александр Иванович, — сказал комиссар, возвращая письмо, — но не рано ли вручать?
— Что вы, батенька, рано! И так семь дней просрочили. Ведь они требовали в трехдневный срок! — подмигнул Клюсс. — Не беспокойтесь.
Комиссар усмехнулся:
— А потом?
— А потом поеду в Пекин и буду настаивать, чтобы их призвали к порядку — пусть знают, что равноправные отношения не мешают нам защищать свои интересы в Шанхае, где китайские власти бессильны.
После того как «Адмирал Завойко» стал снова против Кианг-Нанского арсенала, Клюсс в полной форме и при холодном оружии явился в бюро по иностранным делам. Его принял доктор Чэн.
— Комиссара нет, командир, он вчера уехал в Пекин. Там сейчас господин Иоффе, ваш знаменитый дипломат. Видимо, будет решаться вопрос о пребывании вашего корабля в наших водах.
«Какое нахальство, — подумал Клюсс, — вопроса о пребывании здесь и на реке Янцзы, в глубине Китая, кораблей империалистов никто не ставит. Политика канонерок узаконена, а «Адмирал Завойко» стал им поперек горла!» Звякнув саблей, ей протянул Чэну бумагу.