Подошел старший офицер:
— Вас не поймешь, Константин Николаевич. То пары надо прекращать, то до Владивостока дойти можно, только… самое… воды надо взять побольше. Чего вы раньше-то смотрели? — накинулся он на Заварина.
— Раньше ничего не было. Течь появилась недавно. А когда я принимал механизмы, котлы были под парами и нельзя было их как следует осмотреть. А теперь нужен заводской ремонт…
Клюсс был явно недоволен пререканиями.
Он сердито оборвал:
— Хорошо! Всё ясно! Делайте все необходимое, Константин Николаевич, но чтобы послезавтра корабль был готов к дальнему походу. А вы, Николай Петрович, примите полный запас пресной воды. Я на берег! — бросил он старшему офицеру, сходя на дощатый настил пристани.
Нифонтов взял под козырек и мигнул вахтенному офицеру. Разбудив сонную бухту, труба горниста пропела «захождение». На палубе все стали «смирно», провожая глазами удалявшихся командира и Якума, которые пошли в партийный комитет решать судьбу корабля. Никто этого не знал, но все чувствовали себя на пороге какого-то важного решения…
28
Услышав через открытый иллюминатор громко сказанную Нифонтовым фразу о том, что до Владивостока дойти можно, если взять побольше воды, Павловский решил выяснить, что случилось с котлом. До этого случая он знал о паровых котлах только то, что сообщалось в гимназии на уроках физики. Этого было очень мало, чтобы не показаться профаном в разговоре с инженером-механиком, который, похоже, что-то замышлял. Поэтому, чтобы прояснить обстановку, он в обеденный перерыв вызвал к себе котельного механика Панкратьева. С ним можно обо всём поговорить откровенно. Максим Иванович — старый моряк Сибирской флотилии, участник революционных событий, участвовал в боях с калмыковцами и интервентами.
— Звали? — Могучая фигура Панкратьева с трудом протиснулась в каюту. Он был в синем, испачканном сажей и машинным маслом рабочем платье, лицо лоснилось от пота.
— Вы уже обедали? — в свою очередь спросил Павловский.
— На камбузе, товарищ комиссар. Не стоит переодеваться: сейчас обратно в кочегарку.
— Что там с котлом? Я хочу знать правду, Максим Иванович.
— Текут трубные доски, товарищ комиссар. И патрубок нижнего продувания лопнул.
— Опасно это?
— Да как сказать… Трубки сейчас будем вальцевать, течь должна уменьшиться.
Павловский совершенно не представлял, что это за доски, трубки и продувание, как их будут вальцевать. Неплохо бы, пока Заварин обедает и распивает чай в кают-компании, побывать в котельном отделении и пощупать всё это своими руками.
— Не можете ли вы сейчас показать мне на месте этот ремонт?