— Хорошее вино, — отставил он чашу в сторону и крикнул копошившимся возле барашка слугам, что вертели его над огнем: — А ну подайте моему гостю самый сочный кусок. Иначе он вас зарежет, ведь он не привык ждать!
И обернувшись к Тарасу, громко расхохотался. Тот сначала напрягся, услышав такой «наезд», но понял, что это просто лезет наружу дикий нрав Иксиона, а на самом деле вождь не хотел его оскорбить, а только пошутил.
Шутка, однако, сыграла свою роль. Слуга молниеносно отрезал кинжалом лучшую часть закопченного бедра и положил ее на медное блюдо, что стояло на камне. А затем подал Гисандру. Тот хотел было возразить, что, мол, спартанцы не едят так много. Особенно на ночь. Но решил этого не делать. Он и в самом деле был голоден, а Иксион, похоже, ни в чем себе не отказывал. И время суток его абсолютно не волновало. Он подчинялся только инстинктам. Получив свой кусок баранины, местный вождь тут же вонзился в нее зубами и с хрустом оторвал часть.
«Интересно, его люди по-прежнему промышляют пиратством или теперь изображают добропорядочных вояк? — думал Тарас, разгрызая мясо, показавшееся ему жестковатым, и поглядывая на караульных, что не спеша перемещались вдоль частокола, не слишком часто поглядывая наружу. — Не удивлюсь, что это Леонид тайно вскормил Иксиона спартанскими деньгами, чтобы иметь здесь союзника. Тогда и грабить больше незачем, если деньги тебе дают за службу. Хотя старые привычки трудно изменить. Поживем — увидим».
— И я хочу выпить за тебя, — решил все же произнести ответный тост Тарас, дожевав кусок мяса и поднимая чашу, незаметно вновь наполненную слугой-охранником, — я желаю, чтобы ты был самым сильным вождем на Итаке и чтобы наш союз был удачен для нас обоих!
С тостом он, похоже, угадал. Удар попал не в бровь, а в глаз.
— Благодарю, Гисандр, — ответил Иксион, поднимая свою чашу и поглядев прямо в глаза своему гостю, который снял шлем и положил его рядом, — я уважаю спартанцев за прямой нрав и бесстрашие…
«А еще за хороший гонорар, — промелькнуло в голове у Тараса, — на который не поскупился дальновидный Леонид».
— У меня немало воинов, и еще не вся Итака принадлежит мне, — закончил он свою речь таким тоном, словно задумался о чем-то. — Но вместе мы сокрушим своих врагов!
«Не хотелось бы класть жизни своих солдат, чтобы победить твоих врагов, — решил Тарас, снова вскидывая руку с чашей, — предпочитаю наоборот. Лучше ты послужи Спарте, тем более что пифий, судя по всему тебе так и написал».
Но вслух спорить не стал, а лишь поддержал эту мысль.
— Сокрушим!