Сев на скамью, Иксион сломал печать — личный знак Клеандра — и быстро пробежал письмо глазами. А Тарас тем временем, при свете костра и уже народившейся луны, осматривал лагерь, в котором находился. Вернее, то, что было ему видно. Ворота, сквозь которые они попали сюда, были метрах в ста. Когда спартанцы покинули место сбора, никто не стал закрывать их на ночь — хороший знак. Похоже, Иксион чувствовал себя здесь абсолютно спокойно и хотел продемонстрировать это своему спартанскому гостю.
Лагерь был обнесен частоколом, вдоль которого по специально сделанному помосту прохаживались караульные с мечами и копьями. Несколько пар на весь небольшой лагерь. Очаг, где они дожидались барашка, находился почти в центре, а за их спинами высилось несколько каменных домиков и пара длинных бараков. Оттуда вдруг раздался грубый мужской голос, а потом громкий женский смех, столь неожиданный в этом месте и в это время, что Гисандр даже вздрогнул. Похоже, в бараках размещался местный гарнизон, и вождь Иксион позволял ему развлекаться в свое удовольствие, если это не мешало службе. Никакого другого объяснения Тарас придумать не мог. Такой толпе мужиков в горах без женщин должно было быть совсем неуютно.
— Здесь сказано, чтобы я во всем… — Иксион поперхнулся, отпив немного вина, — помогал тебе.
Он поднял чащу вверх, а папирус швырнул в огонь. Тонкая плоска быстро превратилась в пепел. «Осторожен, — подумал при этом Тарас, — не хочет оставлять следов своей связи со Спартой. Да только поздно уже. Я тут, да и в порту „засветился“, а значит, уже не отвертеться».
— Ну что же, Гисандр, — ухмыльнулся Иксион во всю бороду. — Я помогу тебе во всем чем смогу.
От этой ухмылки Тарасу стало как-то не по себе. Иксион был явно расстроен письмом больше, чем хотел показать. Именно оно, а даже не смерть его людей, так взбесило местного вождя. «Видимо, своим появлением я нарушил его планы, — рискнул предположить Тарас, поглядывая на трещавшие под тушей сучья, которые подкладывали охранники Иксиона, бывшие одновременно его слугами, — надо будет поближе к нему приглядеться. Может, он уже видел себя единоличным хозяином острова и не надеялся, что мы приплывем за своими кораблями. А теперь ему еще потребуется мне „помогать“, а точнее, подчиняться. Кому это понравится».
— Но о делах позже, — произнес вождь, вновь поднимая кубок. — Клеандр пишет, ты хочешь подобрать команду для кораблей. Это разговор долгий. Давай сначала выпьем за встречу. Пусть Итака, родина великого Одиссея, станет тебе домом!
Тарас, не слишком охочий до высокопарных тостов, просто кивнул и поднял чашу. Хотя в глубине души был не прочь приобщиться к славе героев Греции. Иксион опрокинул чашу одним движением и выпил содержимое, жадно причмокивая. По его бороде и шее потекли многочисленные струйки, но это, похоже, ничуть не беспокоило вождя.