— Слушай, Сергей Иванович, я слово молвлю!
Что-то торжественное прозвучало в его голосе, и Сергей быстро обернулся к нему:
— Молви, князь!
— Скажи по сердцу, по чистой правде, люб я тебе?
— Люб, княже! И мне, и батюшке моему!
— Так будь ты мне сватом, Сережа! — дрогнувшим голосом сказал князь. Сергей понял его и даже покраснел от удовольствия.
— За кого же сватать тебя? — спросил он, уже улыбаясь.
— За сестру твою, Сережа. Увидел я ее, и нет мне покоя! Знаю, не успокоюсь и теперь, доколе ты моему счастью не поможешь.
— Что же! Девка добрая, хоть и сестра. За нее вон недавно сам воевода сватался, да мы повернули его. А твоим сватовством честь нам делаешь!
— Так по рукам? — вспыхнув от радости, сказал князь.
— По рукам!
— Стой! Поцелуемся!
Они задержали коней и, обнявшись, крепко поцеловались.
— Уж как матушка-то моя обрадуется! Все-то она к себе невестку ждет. Вот и будет! — мечтательно произнес князь.
Они проехали верст тридцать.
— Стой! — сказал Сергей. — Тут тебе переправа, и все берегом по Волге поедешь, а я назад! Сделаем привал!
Они слезли с коней и, стреножив, пустили их.
Дышло развязал мешок, вытащил оттуда сулею с настойкой, провизию, а потом набрал у реки сухого тростника и запалил костер…
Теплая весенняя ночь раскинулась над степью.
Опрокинутое небо горело звездами. Кругом было тихо, тихо, только кричали в высокой траве звонкие дергачи.
— Благодать! — сказал Сергей, оглядываясь и вдыхая широкой грудью ароматный воздух.
— Так бы жил, жил и жил! — мечтательно произнес князь, думая о своей любви и обещании Сергея, а судьба готовила уже им горькие чаши.
Так неведомо для нас составляется книга жизни нашей, и нередко, когда мы думаем о наступившем счастье, над головою нашей разражается смертельный удар.
Друзья расстались и поехали каждый в свою сторону, думая свои думы.
У князя все мысли были полны Наташею, и он невольно заговорил с Дышлом, думая поделиться с ним переполнявшими его сердце чувствами.
— Ну что, не сердишься теперь, что сделал крюку? — спросил он его.
— Рад даже! — ответил Дышло. — Вот люди, княже! Рубашка!
— Так доволен?
— Как еще! И ты ешь, и ты пей, и девки кругом зубы скалят. Рай! Не то что у воевод этих. Нет чтобы угостить, а еще сами сорвать норовят!
— Кто ж тебе там понравился?
— Все!
— Дочку-то видал?
— Вот так здорово! Коли она сама в ину пору на кухню ходит, как же не видеть-то. Вот уж краля так краля! И умница, прости Бог.
Князь с улыбкою слушал его, и грубый голос Дышла казался ему теперь музыкой.
— Вот бы, княже, тебе жениться на ней. То-то матушка-княгиня была бы рада!