— Я ли откажусь от такой чести, братцы! — ответил он, кланяясь. — Верой и правдой сослужу вам. Придет беда, первый пойду!
— Мы-то уж не оставим тебя. За тобой везде!
— А я вас не брошу! В радости ли, в горе! Во век не забуду вас! Вы мне что братья родные!..
— Мы смекали, — заговорил Дубовый, — может, ты хочешь у Лукоперовых усадьбу спалить. Так мы вернемся.
Обольстительный призрак мести мелькнул перед Васильем, но он сдержался.
— Нет, братцы! Теперь это негожее дело. У них челяди не семь человек. Пождите! — сказал он, тряхнув головою. — Со Степаном Тимофеевичем вернемся, тогда вы их мне только живыми оставьте!..
— Убережем, милостивец! — ответил с усмешкой кабальный, Егор Пасынков.
— А теперь похлебаем, что Бог послал, да и в путь! — сказал Кривой.
— Верно! — подтвердил Василий, и все жадно и торопливо стали хлебать сваренное толокно.
Потом поднялись и стали сбираться. Яков Кривой взял на плечо огромную дубину. Степан Дубовый топор и мешок с хлебом, а Ермил Горемычный, вооружившись вилами, взял под мышку бочонок с брагою.
— На один привал, — сказал он, — а там хоть брось!
Кострыга забрал котелок и поднял косу, прикрепленную лезвием вдоль палки, Тупорыл пошел с рогатиной, а Пасынков с гибким кистенем в руках, и вся эта ватага, покрестившись на восток, тронулась в дорогу.
— Нас-то поначалу одиннадцать было, — сказал дорогою Кривой, — да, вишь, не поладили и подрались. Одного вот Дубовый ненароком убил, а четверо прочь пошли. Потому и надумали тебя за старшего!..
Они пошли с малыми роздыхами, больше днем, несмотря на жару, а ночью останавливаясь на роздых. По дороге к ним пристало еще несколько человек, и мало-помалу отряд Василия увеличился до тридцати человек.
— Ишь, — шутил Кривой, — нас теперь целая рать идет!
Василий с гордостью оглядывал своих воинов и думал: "Ништо! Такие с любым воеводою управятся!"
На пятый день своего пути им встретилась ватага нищих.
— Бог в помощь, добрые люди! — крикнул им вожак.
— Дай Боже благополучно! — ответил Василий.
— Вы куда, добрые молодцы?
Василий оглядел их и не побоялся ответить:
— К батюшке Степану Тимофеевичу! А вы откуда?
— А мы от него! Идем разносить вести добрые: слышь, Царицын взял, теперь на Астрахань пошел батюшка!
— Ну? Вот-то добрая весть! — весело воскликнул Горемычный. — Что с воеводою сделали?
— Утопили! И приказных с ним, а дела все приказные на площади сожгли. Теперь там Ивашку Хохлова оставил батюшка, есаула свово!
— Важно, важно, — сказал Пасынков, — так их и надобно!
— А что, мы нагоним его?
— Поспешить надобно. Сказывано, под Астрахань ушел. Теперя вы в Царицыне не забражничайте. Тогда в самый раз!