Прозоровский встал и сказал Разину:
— Государь, по своему милосердию, вины ваши с вас снял и позволил вас на Дон отпустить. Только допрежь вы должны свои морские струги отдать. Мы вам легкие в обмен дадим.
— Ваша воеводская воля! — смиренно ответил Разин.
— И еще заклясться должны, что больше на Руси воровским делом заниматься не будете, а станете царю прямить!
— Мы и так супротив царя не шли!
— Ну, Господь с вами. Государь вас милует, а что сделаете впредь, то и теперешнее помянется!
На этом и кончилась церемония. Воеводы встали со своих мест и вместе с Разиным пошли осмотреть пушки и пленных.
— Да неужто тут и все пушки? — удивился князь Прозоровский, увидя всего двадцать одну пушку.
— По моему взгляду, до сорока пушек было, — сказал Львов.
Разин нахмурился и взглянул на воевод исподлобья.
— Всех пушек отдать не можно, — ответил он угрюмо, — как пойдем по степи от Царицына до Паншина, пушки и нам нужны станут. Всякий народ там гуляет. В Паншин прибудем и пушки отошлем!
Воеводы переглянулись, но они стояли в тесном кругу казаков и промолчали.
— А что же служилых людей не отпустили?
— А нешто мы их держим. Пущай идут. А неволить не можем!
Кругом послышался сдержанный смех.
— Вы вот все меня спрашиваете, а небось выкупа за Сехамбета я еще не получил, а молодцы с меня спросят! — резко заговорил Разин. — А ты, князь, мне еще слово давал!
Князь Львов вспыхнул:
— Мухамед тута и тебе казну принес. Можешь не опасаться!
— Ну, будет! — примирительно произнес князь Прозоровский. — Ты вот что! — обратился он к Разину. — Отбери молодцов, что к тебе ближе, да идите ко мне на пир честной. Всем надо пир справить!
Разин поясно поклонился князю:
— Спасибо за честь! А вы, князья-воеводы, не откажитесь на скудном подарочке нашем. Челом бьем вам!
Лица воевод просветлели. Казаки стали подносить им дорогие ткани персидские, оружие в окладах, халаты, шали и седла.
— И вы, милые, подходите! — крикнул весело Разин стоящим поодаль дьякам и подьячим и наделяя кого куском материи, кого саблей, кого халатом.
— А и награбили, удалые молодчики! — добродушно уже усмехаясь, говорил Прозоровский.
— Всего было! — ответил Разин.
День окончился пированием у князя Прозоровского. Воеводы напились с Разиным, хлопали его по плечу и говорили:
— Пошалил, Степан Тимофеевич, и будет! Теперь царю правь, а мы за тебя во как царю отпишем!
— Спасибо на добром слове. Мы все хотим честью, — отвечал Разин, — надоело разбойство это. Казна есть! А мы царю-батюшке всегды прямили. Теперь ему островами поклонимся, что на море взяли.
— Так, Степан Тимофеевич, так!