Потом великодушный хозяин вытащил свою флягу и налил каждому по капельке крепкой коричневой жидкости, которая обжигала горло, но явно согревала душу.
— Небольшой секрет, что-то вроде живой воды, — объяснил он, когда кто-то спросил его, что это такое, и вокруг зазвучал смех, и всем стало очень весело.
Шон, брат Бригит, расчехлил арфу, очень заинтересовавшую Бедивера, и по комнате поплыли ирландские песни и рассказы о великих героях. Оказалось, что беременная женщина — жена Шона, и сейчас она сидела, безмятежная, умиротворенная, слушая его игру. Мягкие тени и уютные очертания круглого дома перенесли нас в старые времена, и люди уходящих поколений вместе с еще неродившимся поколением были захвачены музыкой.
Позже, когда нас заботливо и тепло укутали, чтобы защитить от весеннего холода, я снова задумалась о прошедшем вечере. Семья Бригит была сердечной и гостеприимной, и изо всех подарков, полученных мной, самым трогательным было то, что с нами поделились теплом семейного очага. Может быть, они и не таили обиды на меня из-за того, что я так далеко увожу их дочь… или даже из-за случившегося с Кевином. Старая боль утраты тупо застучала в моем сердце, и я беспокойно отогнала от себя печальные мысли.
День оказался намного приятнее, чем я ожидала. Первый рыцарь верховного короля становился все более дружелюбным и привлекательным, и поскольку он так долго был знаком с Артуром, то, возможно, расскажет мне побольше о человеке, который собирался сделать меня своей королевой.
Я сонно зевнула. В конце концов, мне не повредит, если я узнаю, какой он. Это не меняло моего решительного желания избежать ловушки, но могло помочь мне найти способ изменить направление, по которому, казалось, должна пойти моя жизнь.
Наступило поразительно ясное и чистое утро, не оставив следа ни от тумана, ни от облаков, которые принесли ночью дождь. Бригит уже встала и успела помолиться вместе с родителями прежде, чем прозвучали команды трогаться в путь. Я шла завтракать, и она, вернувшись с молитвы, зашагала рядом со мной, сгоняя с дороги выводок цыплят.
— Наверное, чудесно снова встретиться со своей семьей, — заметила я, поглядывая на нее. — Я вот подумала… может быть, ты хочешь остаться с ними, а не ехать со мной в Логрис?
— Зачем? — Прямота и откровенность ее вопроса поразили меня.
— Ну, в конце концов, это твои кровные родственники. Они родили тебя и хорошо заботились о тебе в детстве… и они христиане. Я не могу наверняка пообещать тебе, что эта религия широко распространена на юге. Я… я просто хотела, чтобы ты знала: у тебя есть выбор, — нескладно закончила я.