Вечером они вместе поужинали, и Утер настоял, чтобы Артур провел ночь в королевском шатре, где ему и приготовили постель. Когда в жаровню положили углей и принесли лекарство, король отослал слуг и начал вспоминать свои молодые годы.
Он говорил о тех днях, когда он и его брат Амброзий вернулись из Бретани и свергли Вортигерна по прозвищу Волк.
И как Амброзий призвал к себе Мерлина, признав его своим сыном и дав место при дворе. Они вместе обдумывали, как сделать Британию сильной и независимой страной, не связанной со слабеющим Римом. Наставник часто рассказывал об этом Артуру, но мальчику и в голову не приходило, что он и Мерлин — один и тот же Человек.
— Мы никогда не ладили с Мерлином, несмотря на то, что он мой племянник. Надеюсь, — неожиданно сказал Утер, ты не такой педант, как он?
Артур ухмыльнулся и покачал головой. Утер, казалось, был удовлетворен и продолжал размышлять вслух.
— Я иногда думал, не нужно ли держать Мерлина рядом с собой, как когда-то Амброзий… если бы дела в его присутствии шли лучше. Но единственное дело, которое мы с ним предприняли, завершено… странно, — неловко закончил Утер и на долгое время уставился в огонь.
— Ходит слух, что ты отдал своего сына на попечение Мерлина, — напомнил ему Артур, и старый король кивнул.
— Это было частью недоброй сделки… по крайней мере, мне так всегда казалось, — настороженно ответил он и посмотрел на гостя. — Однако я собираюсь пересмотреть свое решение и больше не жалею об этом. Видишь ли, мой сын — это ты, а твой наставник — это Мерлин, и тебя привезли ко мне, когда я больше всего нуждаюсь в помощи и поддержке.
Вот так это было сказано, без особого нажима и без неоспоримых доказательств. Артур смотрел на старика, слишком потрясенный и удивленный, чтобы произнести хоть одно слово.
Оправившись от шока, он засыпал Утера вопросами, и отец с сыном проговорили до поздней ночи, причем больной король не обнаруживал никаких признаков усталости, а Артур был слишком ошеломлен и возбужден, чтобы закончить разговор, хотя бы ради того, чтобы поспать. Беседа длилась до тех пор, пока не появился гонец с вестью о приближении саксов, и только тогда оба поняли, что уже почти рассвело.
Разведчики донесли, что враг двигался почти всю ночь, без сомнения намереваясь неожиданно напасть на их лагерь на рассвете. Утер отослал гонца с приказом поднимать войска по тревоге и приготовиться перехватить врага.
— Я хотел представить тебя воинам сегодня утром, — сказал Утер, наклоняясь к Артуру, — но полагаю, что с этим можно подождать до того, как мы разделаемся с бандой варваров. Просто будь рядом со мной во время битвы, мальчик, и вместе мы выберемся. О, мой дорогой сын, теперь, когда ты здесь, для нас нет ничего невозможного! — воскликнул больной король, переполненный возрожденной надеждой.