— А как же Питер и Аби? — тихо спросила она.
— Кто? — не поняла Стефани.
— Питер и Аби. Супруги, у которых Джеймс временно живет в Лондоне. Они приютили его. Аби ужасно готовит, а Питер имеет привычку глупо шутить.
— Понятия не имею, о ком вы говорите. Когда Джеймс в Лондоне, он живет со мной. В нашем доме. С нашим сыном.
Кати знала все о приеме отрицания. К этой защите прибегают обманутые люди, не желающие взглянуть в лицо постигшим их печальным обстоятельствам, — до тех пор, пока, собравшись с силами, не принимают случившееся. Полтора года — вполне достаточный срок, чтобы признать наконец, что ваш муж ушел от вас. Кати читала в одной из своих книг, что не подобает поощрять фантазии таких людей. Она набрала в грудь побольше воздуха.
— Мне в самом деле жаль, Стефани, я понимаю, как вам трудно принять это, но ваш муж теперь живет со мной. Вы тут уже ничего не можете изменить. Вам лучше смириться с этим и жить дальше.
Стефани почувствовала, как адреналин вытесняет кислород из ее головы. Это походило на дурной сон. Она предполагала, что Кати будет отрицать свою связь с Джеймсом, но ей и в голову не могло прийти, что соперница станет отрицать ее отношения с собственным мужем. По снисходительному тону Кати она догадалась, что та верит в то, о чем говорит. Джеймс убедил свою любовницу в том, что с его браком покончено. Стефани больше в этом не сомневалась.
— Кати, — начала она, стараясь говорить спокойно, — не знаю, что наговорил вам Джеймс… то есть я догадываюсь: он, очевидно, сказал, что мы расстались, — но дело в том, что это ложь. Он обманывает вас так же, как и меня.
Но тут Кати перебила ее слегка дрожащим голосом:
— Мне нужно идти, Стефани, ко мне пришел пациент. Было приятно поговорить с вами, очень жаль, что вы так тяжело это приняли.
Кати быстро сказала «до свидания», положила трубку прежде, чем Стефани успела ответить, и закрыла лицо ладонями. Что теперь будет?
Кати почувствовала, что ее трясет. Она часто воображала разговор со Стефани, который всегда приводил к укреплению ее маленькой семьи, но ничего подобного ей в голову не приходило. Стефани произвела на нее впечатление ненормальной. Она была агрессивна в своих заблуждениях, она нападала. Бедная женщина! Кати и не представляла, до чего несчастна бывшая жена Джеймса. Джеймс всегда говорил, что Стефани сама была инициатором развода, что она поставила карьеру выше семейной жизни.
Надо немедленно поговорить с Джеймсом, решила Кати и снова взялась за телефон. Но отозвался автоответчик, который Джеймс всегда включал, когда работал. Она немного колебалась, сочиняя эсэмэску, — не хотелось беспокоить его зря. Решила начать с теплого и спокойного «Привет, любимый», потом просто попросила «Когда освободишься, позвони мне» и больше ничего не стала добавлять. Оставалось надеяться, что он позвонит ей прежде, чем уедет в Лондон, потому что, когда он был в Лондоне, их телефонные разговоры велись довольно беспорядочно. Джеймс объяснял это тем, что в шале Аби и Питера его телефон не принимает звонков из провинции и, чтобы позвонить ей, ему приходится, рискуя жизнью и конечностями, карабкаться на плоскую крышу. Прежде ей никогда не приходилось самой звонить ему по вечерам, а телефон Аби и Питера он ей так и не сообщил…