Стефани захохотала:
— И вдобавок еще человек сорок! А мне он велел не приглашать никого из Линкольна, потому что им слишком далеко добираться и едва ли у нас понравится.
— А кто же придет? — спросила Кати.
— Его друзья, тут он не соврал. Коллеги, соседи, родители приятелей Финна…
— А Питер и Аби тоже объявятся?
— Надеюсь, что да, — ухмыльнулась Стефани. — Просто умираю, как хочу с ними познакомиться.
— И я тоже! Может, я предложу ему пригласить их в Линкольн и посмотрю, что он ответит.
Стефани втянула в себя воздух.
— А что, если так? Если мы скажем ему, что все знаем, прямо в разгаре одного из праздников — перед всеми его друзьями и коллегами? Публичное разоблачение, это хорошо сработает.
Кати кивнула. Ее сердце отчаянно билось — она только не была уверена, от спиртного или от волнения.
— Хорошо, — выговорила она нервно.
— Ты уверена, что сможешь? — спросила Стефани. — Я пойму, если ты откажешься.
— Шутишь? — возразила Кати слегка заплетающимся языком. — Я просто предвкушаю, как это будет, — добавила она не слишком убедительно.
— Но нам нужно все тщательно подготовить. Продумать все наши действия.
— А какие будут действия?
— Прежде всего — он ни за что не должен заподозрить, будто что-то не так. Нам надо вести себя абсолютно естественно. Пусть он считает себя любимым, так потрясение окажется сильнее. Чем больше он будет думать, как ему хорошо с нами, тем больнее его тюкнет.
Когда они встали, чтобы проститься, Стефани обнаружила, что нетвердо держится на ногах. Кати потянулась, чтобы обнять ее, и она неловко ответила ей тем же, лишь долю секунды сомневаясь, уместно ли это. Потом обе несколько смутились, осознав, что момент расставания еще не пришел и надо вместе дойти до станции, где одна собиралась сесть на поезд, а другая поймать такси. На платформе они еще раз обнялись. Наташа права, подумала Стефани, это и впрямь становится странным.
Когда без пятнадцати семь Джеймс подъехал к дому 59 на Белсайз-авеню, Стефани уже вернулась и пила кофе, чтобы заглушить запах выпитого в непомерном количестве спиртного. Она все еще чувствовала небольшое головокружение — не в ее привычках было пить днем, и возвращение домой на поезде помнилось ей смутно.
Перед тем как она уехала, они с Кати проработали первую фазу операции «Месть, или Джеймс по уши в дерьме». Кати должна была оставаться милой и непритязательной, а Стефани — попытаться преобразиться в женщину, которую Джеймс некогда страстно любил (если только ей удастся вспомнить, что собой представляла та женщина). Она на самом деле не была уверена — получится ли завоевать Джеймса еще раз, пропасть между ними ширилась давно, а теперь Стефани убедилась, что она сделалась слишком уж широкой, но для того, чтобы их план оказал максимальное воздействие, требовалось, чтобы обе женщины были одинаково ему необходимы.