— Скажи, Эв, возможно ли, что этот Вайоминг — жулик, артист? Что он не верит в чушь, которую проповедует, и просто тянет из них деньги?
— Нет. Я так не считаю.
Я допила виски.
— Полагаешь, его слова насчет «первой американской штурмовой церкви» не гипербола?
— Он агитирует прихожан открыто противостоять антихристу. И готовит почву для прямого насилия. Именно Вайоминг приказал толпе напасть на грузовик.
Я снова чувствовала запах горелой резины и видела руку искалеченного человека… Почему это, войдя в церковь, он так кричал? Трудно вообразить, чем ему навредили «Оставшиеся».
Вслух я сказала:
— У меня предчувствие. Пастор Пит планирует совершить что-то грандиозное.
В комнате повисло напряженное молчание.
— Сценарий с «Вратами Господа»?
Массовое самоубийство? Я вздохнула.
— Они не говорили про переход к иной реальности. Разговор шел о мессии в зеленом берете, ведущем людей на битву.
— Случай в Вако?
— Не слышала о таком.
Он выдержал мой взгляд. Я опять отхлебнула из стакана.
— Что скажешь Люку?
Я даже не могла предвидеть, что Джесси так привяжется к моему племяннику. Но таков Джесси: он всегда давит на слабые места. Циничный, как шаман, в отношении взрослых, он точно знает, как поладить с ребенком. Напрямую или разжигая интерес, Джесси легко располагает к себе детвору. Внимательно слушая, что они говорят, он умеет заставить их слушаться. Люка он научил плавать — не бояться, а любить воду так, как любил ее Джесси. Когда-то он был пловцом мирового класса.
Я посмотрела на него. В голубые глаза, на длинные волосы и на серьги, выдававшие его пиратские наклонности. Джесси необычайно обаятельный. Хотя он на пять лет младше меня, но вовсе не кажется молодым. Глаза Джесси холодны как лед и никогда не отражают иллюзий.
Протянув руку, я убрала с его лба прядь волос. Несильно сжав мои пальцы, он повел руку вверх.
— Ой! — вдруг сказал Джесси.
Мы оба вздрогнули, и он показал на запястье, где быстро набухала капля крови — порез от застрявшего в рукаве стекла.
— Будет лучше, если я приму душ.
Через десять минут я уже стояла в спальне, застегивая пуговицы на свежей рубашке. В этот момент послышался голос Джесси:
— Смотри, ты в новостях.
Пройдя кривым коридорчиком, я вернулась в комнату. Джесси сидел на диване, стараясь дотянуться до пульта от телевизора. Он добавил громкости, и тут я увидела себя, лупцующую Питера Вайоминга цитатами из Библии. Как раз передавали репортаж о похоронах Клодины. После вечерней свалки такое начало казалось совершенно безобидным.
— Делани, мне пора.
Дотянувшись, Джесси усадил меня рядом с собой и взял за руку. Потом обхватил меня двумя руками и поцеловал. Потом еще и еще. Закрыв глаза, я прильнула к его телу. В Джесси было что-то очень хорошее — его чувство, всегда просыпавшееся в моменты, когда я поступала правильно. Чувство, более сильное, чем соблазн, или влюбленность, или даже «основной инстинкт». Я сидела, прижавшись к Джесси, стараясь продлить момент и окончательно успокоиться.