Ронвен спокойно подошла к креслу и, тяжело вздохнув, села. Вполне возможно, придется прибегнуть к помощи кинжала. Но в тот момент она уже была не в силах выдерживать напряжение, – она изнемогала от усталости.
– Всегда есть Абер, – произнесла Ронвен слабым голосом. – Ты же знаешь, молодой Ливелин тебя любит.
Элейн на миг перестала метаться взад и вперед по залу.
– Неужели мне всю жизнь суждено спасаться бегством в Абер?
– Нет, миледи. – Энн схватила ее за руку. – Умоляю, выслушайте нас. Мы все вас любим, ваш дом теперь в Фолкленде.
Элейн пожала плечами:
– А Малкольм согласится послать за моими дочерьми?
Энн улыбнулась:
– Я думаю, он согласится на все, что угодно, миледи, лишь бы вы были счастливы.
III
Ноябрь
Письма, которые Элейн писала Маргарет, оставались без ответа. В ответ на послания Малкольма королю Генриху, в которых он дипломатично, как бы к слову, осведомлялся о дочерях Элейн, тот коротко сообщал, что, поскольку их мать умерла, они переданы на воспитание кузине, где растут, окруженные любовью и заботой. Короля как будто не насторожило то, что Малкольм интересуется судьбой дочерей Элейн. Более того, он даже не проявил никакого любопытства относительно того, кто такая новая графиня Файф, и ни словом не обмолвился об отце детей.
– Будь терпелива! – говорил ей Малкольм, которого утомила вся эта история. – Скоро у тебя появится еще один ребенок, и тебе будет чем заняться, – увещевал он ее, после чего снова отбыл по делам в Стирлинг.
Но однажды терпение Элейн все-таки лопнуло, и она, вызвав к себе Ронвен, потребовала:
– Отправляйся и привези их! Ты должна привезти их в Фолкленд! Малкольм даст тебе людей. Укради их, похить их, все сделай, но только привези их сюда! Поезжай сейчас же, пока не наступила зима.
В ночь перед отъездом Ронвен вложила в руку Элейн небольшой сверток. Элейн долго, в каком-то оцепенении смотрела на него. Она вновь ощущала присутствие Александра. Он был рядом, где-то в спальне, она даже чувствовала его, – только его скрывала тень. Закрыв глаза, она поднесла сверток к губам.
– Это феникс? – спросила она в изумлении.
Ронвен мрачно кивнула:
– Я нашла его в развалинах, на пепелище.
Элейн развернула лоскут из мягкой кожи, в который была завернута подвеска. С благоговением она держала в руке талисман.
– Он всегда говорил, что мне не надо бояться Малкольма, – прошептала Элейн. Она невольно, только ей понятным жестом прикоснулась к своему плечу. Ронвен, заметив это, улыбнулась.
IV
В начале января пошел снег. На дорогах намело сугробы, и проехать по ним стало невозможно. В замке жарко топились очаги; музыканты и менестрели целыми днями развлекали домочадцев.