Военный продолжал частить, уговаривая:
— К нефтяникам сажать ее боюсь. Тронуть не тронут, но гадостей наговорят обязательно. А она, то есть Аня, девушка нежная, впечатлительная.
Кроме меня, никто не заметил выражения лица Анны. А она была приятно и искренне удивлена характеристикой «брата». Хотя какой же он родной брат ей, блондинке с курносым носом и бело-сметанной кожей, если у него темные волосы, нос римский прямой, а кожа смуглая.
Болотно-брюзжащий голос номер три икнул, спеша предупредить: «Маняня, ну ее на фиг, благотворительность на дорогах. И вообще, разуй глаза, черт бы с тем, что эта девушка, возможно, с каким-нибудь прибабахом, но она же красивая! И глянь, как на нее смотрит Кирилл. Поехали быстрее в город, очень уж кушать хочется». Оранжево засигналил первый голос: «Вот именно — кушать. Бесплатно никто не накормит, опять деньги придется тратить. А может, за девушку заплатят прилично? Лишний рубль карман не тянет!»
Не знаю с чего бы, но мой обычно молчаливый брат решил принять участие в разговоре.
— Отлично вас понимаю, ребята, у меня, видите, своя сестра. Она не такая нежная и даже может постоять за себя… Но все равно я часто за нее волнуюсь.
Нет, уже ни в какие ворота не лезло. Чтобы братец делился своими эмоциями с незнакомыми людьми на пустой трассе, на краю света?.. Странно.
Я вышла из машины и подняла правую руку, останавливая ненужный треп. Военные смотрели на меня настороженно. «Сестренка», в отличие от них, совсем не волновалась и доверчиво улыбалась. Я задала конкретно-ясный вопрос:
— Сколько заплатите?
— А вы, собственно, куда едете? — в словах загорелого мужчины появился живой интерес.
— В Осташков.
Мужчины переглянулись.
— Это где же? До Урала или позже?
— Это на озере Селигер, Тверская область. Триста километров от Москвы, три тысячи отсюда. Подходит?
Второй парень, кашлянув, уточнил:
— Вы на машине до конца или на поезд пересядете?
— На машине, до конца. — Я улыбнулась. — Устраивает?
Молодой мужчина откровенно обрадовался.
— Ха! Вот это да! Вот это повезло! А за проезд сколько возьмете? Только не до Осташкова, а до Москвы. У сестрицы там родственники, а вам все равно по дороге.
Пришлось задуматься. В машине мирно лежал груз тысяч на сто евро, и лишний свидетель вроде бы ни к чему, но голубой голос ласково напомнил, что, как показывает жизненный опыт, чем больше в машине женщин, тем короче разговор с гаишниками. Моя команда продолжала смотреть на меня, ожидая решения.
Я знала: что бы я ни выбрала, мне через день это поставят в упрек. А плачу за все я. Ладно, назову сумму, поторгуемся.