Разумеется, Митч был опытным в сексе мужчиной, он хорошо знал особенности женской анатомии. Но он коснулся таких мест на ее теле, об эрогенности которых она не подозревала, заполнил пустоты в ее мозгу и сердце, о существовании которых она не догадывалась.
Кэррол попыталась сесть и поморщилась, ощутив, как болячки словно объединили свои усилия и сосредоточились под черепной коробкой. Очевидно, вино следует пить в меньших дозах. Она никогда не пила с таким аппетитом и в таком количестве, как накануне вечером. Сегодня она переживала свое первое похмелье.
Однако это было единственным из вчерашнего, чего она не хотела повторить. Она отвела от лица спутанные волосы и выжидательно посмотрела на дверь ванной.
Раньше она планировала, что ляжет в постель с мужчиной лишь после замужества. Она планировала многое, чему суждено начаться лишь после того, как на ее пальце появится кольцо, а в сумке — свидетельство о браке. Но что, если бы она никогда не встретила своего суженого? Так никогда и не вышла бы замуж? Никогда бы не пережила ночи, наполненной сладостными любовными играми? Было бы невероятно жалко.
Кэррол провела языком по губам. Даже они болели. Она осторожно потрогала рот и счастливо вздохнула. Может быть, и с запозданием, но она поняла, что даже хорошо продуманные планы не всегда воплощаются в жизнь. Печально, что это удивительное чувство, которое ею владеет, очень скоро пройдет. Слишком скоро. Но она отложит в копилку своей памяти каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждую ласку, чтобы вспоминать об этом в те дни, когда будет чувствовать себя гораздо хуже, когда болезнь возьмет свое.
Дверь ванной распахнулась, и на пороге появился Митч с полотенцем, обмотанным вокруг талии. Сердце у нее дрогнуло, она села в постели, не обращая внимания на свалившуюся простыню, все ее печальные мысли и боли были мгновенно забыты при виде его улыбки.
Кэррол сползла с его огромной деревянной кровати, слегка порозовев оттого, что она нагая, но лишь слегка. Еще неделю назад она бы умерла от стыда при мысли о том, что может дефилировать голой перед мужчиной, который не является ее мужем. Однако за эту ночь она освободилась от чувства стыдливости… во всяком случае, перед этим мужчиной.
— Мне тоже нужно принять душ. — Кэррол бесстыдно прошла мимо него, но остановилась, услышав его прерьшистыи вдох.
Кэррол повернулась и увидела, что он с мрачным видом оглядывает ее фигуру.
— Это я сделал такое?
Она посмотрела на себя и увидела синяки на ногах и руках. Ей хотелось спрятать их как некое уродство, но ее нагота не позволяла это сделать, и она лишь покачала головой и заявила: