***
— Чем ты сегодня занималась? — спросил Том Сару. В эту самую минуту Жиль Андре спрашивал Полину «Могу ли я звать вас Полиной?», а Луиза, нервничая и выказывая мужу безразличие, выбирала платье. Приняв душ и одевшись, Сара Петерсен принялась укладывать волосы. Том повсюду слонялся за ней: стоял перед стеклянной дверью ванной (ей видна была его фигура через стекло), следовал за ней по пятам от шкафа к шкафу и даже забрел в крошечную ванную, где стал глядеться в зеркало.
— Подвинься! И перестань любоваться собой! Но он и не думал ее слушаться.
— Как тебе моя рубашка? Не слишком мрачная?
— Нет! Лучше некуда.
До чего же красуется! Выглядело смешно, но почему — этого она бы не могла сказать.
— А теперь выйди! — приказала она.
Он медлил. Она испытывала раздражение, вызванное теснотой.
— Я что, не могу спокойно привести себя в порядок? — вскипев, заявила она.
Он, казалось, получал удовольствие от того, что нервировал ее. Тогда она решила изменить тактику.
— Будь добр, подожди меня в гостиной, я буду готова через две минуты, — мягко попросила она и почти с нежностью добавила: — Пойди плесни себе чего-нибудь.
Он вышел. «В конце концов, нужно уметь находить общий язык. До чего же люди восприимчивы и управляемы. Думают ли они хоть изредка, чего, в сущности, желают? Или же плывут по течению?» Не эти ли и им подобные вопросы служат началом распада пары?
Некоторое время спустя она подошла к нему сзади — он сидел в гостиной с бокалом в руках — и запустила пальцы ему в волосы.
— Ну так чем ты сегодня занималась?
Она не любила рассказывать, как проводит свое время. Это означало расписаться в полной своей ничтожности.
— Да так, ничем особенным.
— Как? — деланно возмутился он. — Моя жена не занята ничем особенным?
«Каким же он бывает заурядным!» — подумала она.
— Я не твоя жена.
— Извини, — рассмеялся он.
Ей было не до смеху. Мужчины такие боязливые, не поймешь, чего хотят. Ей не нравилось, когда он называл ее своей женой, у него недоставало ни смелости, ни желания жениться на ней или хотя бы жить вместе. Он залпом выпил виски и вскочил с бодростью, граничащей с возбуждением.
— Ну что, пошли?
— Я готова, — ответила Сара.
На ней было лиловое платье без рукавов, подчеркивавшее красоту ее узких плеч и округлых рук. Она была не просто хорошенькой, она знала, что требуется для того, чтобы быть хорошенькой, и в царящей в ее внешности гармонии не было места случайности.