Поэтому в первый же вечер всем новобранцам выдали погоны, петлички, шевроны, всё то, что положено пришить на "хэбэшку", "парадку", шинель и бушлат. Кошмар! Пацанам, для которых игла и нитка инструменты чужие, незнакомые и непослушные, нужно было всё выданное пришить и укрепить. Да не просто так, а ровненько, на свои места, именно на том расстоянии, которое указано на наглядных табличках, ну, там, от плеча столько – то сантиметров до верхнего края шеврона на правом рукаве и прочая и прочая. Ё! Ничего не получается! Какое там "ровненько"! Сколько раз перешивали, с ума сойти! У всех пальцы иголками исковерканы. Борисыча куда то забрали, а Федюня сидел на табурете, притулившись прямо возле входа в роту, поджидал друга, мучался с подшивкой, накалывал пальцы, шипел, матерился и тоскливо поглядывал на остальных.
Неожиданно в роту, зашёл заместитель командира Федюниного взвода, сержант Спрутзан, взял у Федюни из рук хэбэшку и начал показывать, как правильно пришивать погоны... С ума сойти! На Федюниной гимнастёрочке! Белыми ручками! Оп – па!
Спрутзан пришил один погончик, сказал громко:
– Фсем телать, штопы пыло такк! – и пошёл по своим делам, с чувством выполненного долга перед молодыми солдатами.
Повеселевший оттого, что работы стало меньше, Федюня, только опустился на табуретку, собираясь пришивать второй погон, как тут появился командир взвода лейтенант Жук. Он выхватил Федюнину хэбэшку и, любуясь собой, показывая видом: "учись, молодой!", лихо пришил второй погон.
Остальные всё ещё мучались со своими гимнастёрками, а Федюня в прекрасном настроении взял в руки свой парадный китель...
В общем, все офицеры, которые решили в этот день зайти посмотреть на "молодняк", подбодрить, поддержать, подсказать, выхватывали у Федюни очередную вещь из его солдатского гардероба и, высовывая от усердия язык, пришивали: кто погоны, кто петлицы. Комбат, майор Болгак, пришил ему и погоны, и шеврон и петлички на парадку, видимо получая приятные воспоминания о том, как был новобранцем, и сам впервые делал подшивку себе. Поклон! Качественно были пришиты! Кстати, так до дембеля, Федюня их и не трогал. Замполит ротный, пришил правый, а замкомандира батальона левый погоны на шинели. Бушлат Федюне обработал полностью командир его роты, да ещё и на спор с командиром другой роты, кто быстрее пришьёт на бушлат и погоны, и петлицы, так что повезло ещё и подоспевшему, присевшему рядом с Федюней, Борисычу.
Совсем развеселившийся, довольный Федюня, сидел и размышлял о том, как удачно получилось, что кроме командира части и штабных офицеров уже все его отметили своим высоким вниманием. Но ведь ещё подворотничок! И он взял в руки гимнастёрку, начав прилаживать к ней полоску двойного прошитого белого материала. Федюня так распадлючился вниманием командного состава, что даже подосадовал, что подворотничок придётся пришивать самому! Но чудеса продолжались.