ГЛАВА XIX. Служба в Варшаве
Николаевские казаки. — Поход под Варшаву. — Смотр казачьей бригады на Лазенковском поле.
Командование генерала Янова принадлежит к самому спокойному времени в Атаманском полку. Полк учился, ходил на маневры, занимал караулы, в походах же и делах против неприятеля не участвовал. Время было мирное. 8 сентября 1843 года полк был осчастливлен новым вниманием Государя. Родившийся у Наследника Цесаревича сын, Великий Князь Николай Александрович, был зачислен в списки Атаманского полка. Вместе с тем повелено всем офицерам нашего полка присутствовать наравне с офицерами гвардии на всех выходах и балах во дворце.
20 мая 1844 года приказано в полку иметь светло-синие фуражки с синим околышем и с выпушкою по верхнему кругу: у казаков — синею, у офицеров — светло-синею.
14 апреля 1845 года вместо летних светло-синих курток даны того же цвета парадные чекмени для ношения по праздникам и в дни Высочайших смотров. Длина чекменя положена на два вершка выше колена, и установлена вышина шапки — 4 1/2 вершка.
В те времена служба казачья действительно была тяжелой. Теперешняя трехлетняя служба наша тогдашнему «Николаевскому» казаку показалась бы шуткой. Служили казаки тогда 25 лет. Молодым казаком, без усов и бороды, 20-летним парнем являлся казак на службу первоначально в армейский полк и в продолжение трех лет учился, служил, а иногда и воевал в армии. При возвращении на Дон командиры атаманских эскадронов сами выбирали лучших казаков из армии в Атаманский полк и отправляли к себе в именье; здесь их обмундировывали, осматривали лошадей и во время майского учения практиковали в езде, рубке шашками и фланкировке пиками. Джигитовкой, или, как тогда говорили, «наездничеством», занимали, не отягощая людей. Если не было войны, то первые три года службы атаманца проходили на Дону. Потом казак попадал в очередной дивизион и шел в Петербург на три года. Здесь ученье было очень строгое. Бить не только не запрещалось, но говорили, что без палки хорошего солдата не сделаешь. А потому, как в песне поется, «не довернешься — бьют, и перевернешься — бьют». Все казаки должны были быть на смотру под одно лицо. Поэтому им приказано было носить бакенбарды до усов и большие усы. Подбородок должен был быть чисто выбрит. Большие кивера надвигались на бровь и на самое ухо. Донышко их было такое маленькое, что на голове он не сидел, но туго подтягивался подбородным ремнем к подбородку. Мундиры шились узкие, шаровары носились длинные, поверх сапогов. В грязь нужно было ходить умеючи, чтобы не перепачкаться. Денег казак получал немного, и те все уходили на ваксу, на белила для ремней и на фабру для усов и бакенбардов. Разводы бывали каждое воскресенье. К разводу готовились все равно как к смотру.