Они пошли по давно опавшей, втоптанной в грязный талый снег листве. В результате неожиданной метаморфозы все эти люди вдруг оказались подразделением недавно сформированной 150-й танковой бригады. И офицер горных войск Мартин Вангер, и артиллеристы, и моряки, и эсэсовцы, и даже пилоты люфтваффе. Всех их собирали поштучно в армиях Западного фронта, свозили в лагерь под Графенвером и обучали, а точнее, просто инструктировали, готовя к выполнению чрезвычайно важной, но пока никому из них не понятной задачи. При этом ходили самые фантастические слухи, вплоть до того, что они под видом американцев пойдут на Верден брать в плен самого Эйзенхауэра или на Париж, уже вовсе неведомо для чего.
Прежде всего с вновь поступившим в бригаду беседовал человек, свободно говоривший по-английски. Он выяснял, к какой категории отнести новичка: к первой, высшей — говорит по-английски без акцента и владеет американским сленгом, или к пятой, низшей — может, хорошенько поднатужившись, произнести слово «yes». По каким критериям отбирали этих последних, Мартин так и не понял. Сам он попал в третью категорию — говорил вполне сносно, но с сильным акцентом и без малейшего понятия об американском сленге.
Он сам выбрал себе имя и теперь был сержантом Джефри Льюисом, отчего чувствовал себя крайне дискомфортно. Свою одежду, награды, документы, оружие и даже личный опознавательный жетон он сдал под роспись какому-то очкарику в Графенвере. Теперь если его, Мартина, убьет случайная пуля, никто и не поймет, что этот парень в нелепой униформе без единой награды был оберлейтенантом и кавалером. Но Мартина больше заботило другое. Маскарад с переодеванием означал не что иное, как серьезное военное преступление. От всего этого веяло чем-то позорным. Может быть, это действительно было необходимо его родине, но лучше бы такими вещами занимались привычные к подобным штукам ребята из «Бранденбурга».
Мартин вспомнил Норвегию, где ему уже приходилось делать нечто похожее. Но там они изображали норвежцев лишь издали. Достаточно было сбросить с головы меховую шапку, и ты снова становился немецким солдатом с «маузером» в руках. А по болтающейся на шее «собачьей бирке» тебя, в случае чего, можно было легко опознать. Там была элементарная маскировка, здесь же — грубое нарушение правил ведения войны. За такие вещи они сами беспощадно расстреливали партизан в России, Греции и Югославии.
Где-то впереди образовалась пробка, и войска на главной дороге стали «Американцы» просочились между пышущей жаром кормой «тигра» и подпирающей его сзади самоходкой. Танкисты смотрели на них сверху и обменивались шутками Мартин огрызнулся, послав по-английски какого-то шарфюрера, чем вызвал только новый поток шуток и смеха со стороны эсэсовцев