– Господин Алексей? – негромко позвали – такое впечатление, откуда-то снизу.
А ведь, действительно, снизу!
Старший тавуллярий посмотрел за парапет и увидел сразу под собой высокого молодого парня с не отличавшимся особой приветливостью лицом и холодным взглядом.
– Я Евстафий, – видя Лешкино затруднение, напомнил он. – Ну, помните Косого Карпа?
Ах да! Вот оно что! Лешка, наконец, вспомнил – да и как мог забыть? – что поручил этому молодому лиходею какое-то мелкое дело. Так просто поручил, низачем. Какое вот только – сейчас и вовсе не вспомнишь, тут и более важные дела да заботы одолели.
– Вы не могли бы спуститься вниз? Тут, слева, за кустом – тропка.
О как! Даже на «вы». Ладно, спустимся, поглядим, вернее – послушаем. Лиходей-то вроде как оказался с зачатками совести. Обещал – сделал, так, что ли?
Вообще-то, старший тавуллярий давно уже отвык доверять подобной публике, а потому заранее приготовил и кинжал и нож – чтобы было удобнее выхватить. Прикинул – как на него могут удобнее напасть. Выходило, что – либо слева, либо – из-за кустов, сверху, после того, как спустится.
Спустился осторожно, готовый дать немедленный отпор. Нет, никто на него не напал! Странно. Может, и в самом деле – с совестью парень?
– Мы здесь одни, – словно подслушав его мысли, слегка поклонился Евстафий. – Не надо, чтоб нас видели вместе. К тому же – меня ищут.
– Не боитесь, что выдам? – Алексей тоже, неожиданно для себя, перешел на более уважительный тон.
Преступник лишь улыбнулся:
– Вы – человек слова. Я выполнил то, что обещал – вашу просьбу.
– Ах вот оно что! Ну давайте рассказывайте.
Евстафий бегло, но достаточно четко изложил все, что ему удалось выяснить относительно некоего Креонта – чернявого актера из труппы Мелезии, коего старший тавуллярий предложил ему во время приснопамятных событий так, навскидку.
Интересные оказались сведения, правда, не особенно-то и нужные – ну, разве что так, для общего развития. Оказывается, Креонт не чистый грек, а какая-то помесь – ну да тут полгорода таких, если не весь. К тому же хорошо говорит по-турецки, вероятно, жил на туретчине, на тех землях, что были давно уже захвачены турками. Вообще, многие привычки у него – оттуда.
– К примеру, серебряную аспру он называет на турецкий манер – акче, – пояснил Евстафий. – А еще очень любит цветы. Когда идет по улице – любуется! Ну, знаете, многие домовладельцы выставляют горшки с цветами на подоконниках, герань там, настурцию, розы…
– Знаю. – Алексей усмехнулся – было у него однажды мелкое, но запутанное дело по битью вот таких вот горшков. Так ведь тогда и не сыскал хулиганов – не дали, дела куда как более крутые пошли.