Гьёрсал не улыбалась, что было не похоже на нее.
— Эта женщина отвратительна, — содрогнувшись, сказала она.
— Как так? — Салек вспомнил то немногое, что слышал от Гавина о его матери. Но это не помогло ему.
Гьёрсал взяла его под руку и крепко прижалась к нему.
— Она сидит в темной комнате и воспевает зло.
— Ты слышала ее? — В голосе Кирен слышалась резкость.
— Дело не в словах, но, без сомнения, мысли, стоящие за ними, губительны. Зло просто выпирает из нее.
Кирен кивнула в знак полного понимания, и Салек содрогнулся от ее спокойного отношения к словам дочери. Да поможет ему Бог. Он не знал, как быть со всем этим. Он мог своим мечом разрубить пополам мужчину, но не знал, как поразить зло женщины.
— Я буду смотреть за ней, — с трудом произнес он, — постоянно, каждый день и каждый миг. Какое бы зло ни распустилось в ней, мы должны предотвратить его плоды.
Когда он шел от них, Кирен с жалостью посмотрела вслед.
— Да, — сказала она дочери, — он сможет предотвратить его. Но это будет печальный день, каковы бы ни были последствия.
Появление Гавина и его прекрасной гостьи привлекло ее внимание к воротам. Она наблюдала за ними, прищурив глаза. Да, это будет печальный день для Гавина Макамлейда, если его мать будет убита, но это будет и началом чего-то нового.
Когда Кирен шла к замку, Лесли остановилась в дверях, подняв подбородок в ответ на вызывающий взгляд Кирен. Ни одна из женщин не проронила ни слова, когда Кирен прошла мимо нее и вошла в зал.
Риа улыбалась, въезжая с Гавином в ворота, но улыбка исчезла, как только ее глаза встретились со взглядом женщины, стоявшей на ступенях замка. В глазах Лесли затаилась злоба, от которой у Риа мороз пробежал по коже. Риа знала, что эта женщина ненавидела их семью, и хотя она уже встречалась со злобой при дворе, но понятия не имела, как быть с таким неприкрытым отвращением.
К ее ужасу, как только Гавин помог ей спуститься с лошади, он взял ее за руку и подвел к Лесли.
— Мама, я хочу познакомить тебя с Риа Макам-лейд.
— Я знаю ее, — Лесли говорила ровно, ее глаза неожиданно стали невыразительными и настороженными.
Но Риа не обманывалась. Ненависть была там, она спряталась, но не исчезла. Риа присела в реверансе, отчаянно пытаясь подыскать приветствие, которое не прозвучало бы фальшиво.
— Я знаю, Гавин доволен, что вы невредимы, госпожа Макамлейд.
По правде говоря, Гавин этим утром очень мало говорил о Лесли, он всего лишь упомянул о ее прибытии посреди ночи. Риа не призналась, что видела ее появление. Она не знала, что сказать ему об отношении Кирен к этой женщине.