Незадолго до того как заснуть, Анна ощутила жесткие пальцы Ниалла на своих волосах и закрыла глаза, удовлетворенно вздохнув.
Но обращать внимание на Лиссу Макичерн Ниалл начал при ярком утреннем свете. Она и ее молодая воспитанница всегда старались быть на виду, стук их каблучков раздавался на каменных плитах двора, когда они прогуливались там, в то время как Лисса рассказывала о дворцовом этикете, или когда они сидели в небольшом садике и вслух читали друг другу книги с наставлениями и поучениями.
Родственники Риа были счастливы слышать ее смех после недель молчания, и никто не спрашивал о его причине. К удовольствию Риа, Лисса могла даже самые скучные предметы преподнести живо и доступно благодаря своему остроумию, и они часто смеялись.
— Неужели в церкви не все так хорошо? — спрашивала Риа.
— Нет, из-за некоторых святых шотландских ублюдков.
И во время следующей мессы Риа смотрела на священника уже другими глазами.
Другой урок заставил ее удивиться преданности Макамлейда Джеймсу IV даже после его смерти. Ниалл случайно подслушал этот разговор, когда они изучали сражение.
Он молча слушал некоторое время, прежде чем обнаружить свое присутствие.
— Ты считаешь, что наш король был введен в заблуждение? — Его голос был заинтересован.
Лисса повернулась, немного испуганная, оторвав взгляд от низких холмов, окружавших Атдаир.
— Когда пошел на Англию? Это стоило ему жизни, не так ли?
— Есть вещи гораздо хуже, чем смерть.
— Бесчестие? Только мужчины могут так думать. — Ее слова осторожно поддразнивали его, в то время как ее глаза восхищались его волевым, четко очерченным подбородком. Она даже не могла себе представить, что Макамлайд так красив.
Ниалл улыбнулся ей:
— Только женщина может думать, что это не важно. Неужели мы должны были оставить нашего союзника?
— Франция воюет на стороне своих союзников только когда ей это выгодно. Однажды им может оказаться Шотландия. — К ее удовлетворению, во взгляде Ниалла проскользнуло уважение к ее замечанию.
Он не мог не согласиться.
— А как быть с заявлением Генриха, что Джеймс и Шотландия поддержали его из уважения?
— Генрих VIII глупец. Я бы не стала прислушиваться к его болтовне.
В этот раз Ниалл не смог промолчать:
— Кем бы ни был Генрих Тюдор, он не дурак.
Сейчас Риа больше смотрела, чем слушала. Взрослые, казалось, совершенно забыли о ее присутствии, полностью поглощенные друг другом. Глаза Лиссы сверкали, как звезды, румянец играл на щеках. Риа уже видела такое кокетливое привлекающее выражение на лицах служанок в Галлхиеле при виде одного или другого стражника ее отца. Когда они спорили о политике, ее дядя Ниалл смотрел на Лиссу с тем же самым видом нежной привязанности, как ее отец поглядывал на мать.