Когда он собрался, появился Салек и изумленно уставился на него.
— После всего ты еще собираешься ухаживать за девочкой?
Гавин бросил на него взгляд:
— Какой девочкой?
Ухмылка на лице Салека говорила больше, чем его слова.
— Та хорошенькая девушка, отца которой ты поклялся убить.
— Я не собираюсь ни за кем ухаживать, но нам будет легче справиться с задачей, если она не будет питать ко мне отвращения.
Взгляд Салека был скептическим, но потемневшие голубые глаза его хозяина предотвратили дальнейшее возражение. В свое время он померился силой с Гавином, обменявшись ударами, когда они оба были навеселе, и он убедился, что только одной силой нельзя никого одолеть. Его кулаки были быстрыми и тяжелыми, и только потому, что Салек любил Гавина, он не использовал ни один из запрещенных приемов, которые, как он знал, могли убить человека. Они и так едва не убили друг друга в тот первый раз.
Гавин предпочел не заметить недоверия Салека и отправился на поиски Риа.
Он нашел ее в небольшой комнате, заполненной яркими платьями и тихими женскими голосами. Хотя она находилась среди других девушек, его взгляд безошибочно остановился на ней.
И так же безошибочно в тот самый момент, когда он остановился возле двери, Риа подняла глаза на него.
Некоторое время никто из них не двигался, потом Риа медленно отложила в сторону вышивание и поднялась на ноги.
Быстрые глаза Исабел заметили движение, затем проследили за взглядом Риа, обращенным к двери.
— Нет, Риа. — Ее голос прозвучал тихо и предупреждающе.
Риа замерла, обуреваемая двумя противоположными чувствами. Она не хотела разговаривать с Гавином Макамлейдом после того, когда он так открыто показывал свою связь с леди Беатрис. И, конечно, она не хотела навлекать на себя неприятности и еще одно наказание или, хуже того, отказ от двора. Но само его присутствие притягивало ее, и она не могла не стремиться к нему, даже если от этого зависела бы ее жизнь.
Быстро оглянувшись и бросив на Исабел взгляд, моливший о прощении, она пошла к нему.
— Пройди со мной.
Несмотря на то что она все еще сердилась на него и на саму себя, она была рада слышать его голос.
— Хорошо, — ответила она, — но только ненадолго. Это и так дорого обойдется.
Даже если бы Гавин знал, что ее подвергнут телесному наказанию за эту встречу, он все равно пошел бы на это. Он должен был поговорить с ней. Слишком многое зависело от этого.
Они прошли по длинному коридору, не проронив ни слова, повернувшись в его конце по молчаливому согласию. Оба понимали, что не следует уходить дальше, чтобы не давать сплетникам возможности приукрасить все.