Она вытерла руки о фартук.
— Я хочу, чтобы он ушел отсюда. Я возьму с него только деньги за вино.
— Вино, стоимость обслуживания и двести долларов штрафа, — заявил Калеб отцу.
Барт злобно ухмыльнулся.
— За что? За плохое воспитание своих детей?
— Недостойное поведение, — ровным голосом ответил Калеб. — А теперь пошел в джип.
Барт покачнулся.
— Я хочу еще выпить.
— Кофе? — предложила Реджина.
— Нет! — отрезал Калеб.
— Я хочу кофе, — заявил Барт.
Реджина взглянула на Калеба. В глазах ее было неловкое и сочувственное понимание.
— За счет заведения. Похоже, кофе ему не помешает.
Калебу было четырнадцать, когда он понял, что пьяный, в которого влили кружку кофе, превращается в пьяного, который не может заснуть. Но он оценил жест доброй воли.
— Отлично. Спасибо.
Он смотрел, как Реджина поставила кофе на стойку, как отец ухватился за кружку обеими руками, чтобы не расплескать. Реджина проследила за его взглядом.
— Я не обслуживала его, клянусь, — приглушенным голосом сказала она.
— А кто?
— Большую часть вечера он провел в гостинице «Инн». Они вышвырнули его оттуда, а наливать ему здесь я отказалась.
— Ты поступила правильно. Спасибо.
Она пожала плечами.
— Да не за что. Ничего особенного я не сделала. Перестань хмуриться и лучше выпей кофе.
Он поднес кружку к губам.
— Как ты спишь? — поинтересовалась Реджина.
По ночам его вновь мучили кошмары.
Он скучал по Мэгги.
Сегодня утром он проснулся злой и невыспавшийся, чувствуя себя ужасно одиноким, и то, что отец снова оказался в знакомом состоянии, никак не могло улучшить ему настроение.
Калеб подул на горячий напиток, со сдержанным любопытством поглядывая на Реджину поверх края кружки.
— Нормально.
— Один?
Он вопросительно приподнял брови.
— Ты спрашиваешь? Или предлагаешь?
Реджина оперлась бедром о стойку и скрестила руки на груди.
— Ты просил меня приглядывать за Мэгги. Так вот, именно из-за тебя ей сейчас очень нелегко.
— Это она так говорит?
Реджина презрительно фыркнула.
— Еще бы, она только и делает, что жалуется мне. Мы ведь самые близкие подружки.
— Ей нужны друзья, — негромко заметил Калеб. — Сейчас она осталась совершенно одна.
— А почему она живет у твоей сестры?
Хороший вопрос.
Он со стуком опустил кружку на стойку.
— Это был ее выбор.
— Все правильно. Во всем, как всегда, виновата женщина. «Она сама напросилась…» Держу пари, ты постоянно это слышишь.
Он вперил в нее немигающий взгляд, и Реджина покраснела.
— Извини, это было несправедливо, — покаялась она. — Но почему бы тебе не прийти к ней? Ведь видно же, как вы оба страдаете и мучаетесь.
Итак, не одному ему было плохо. Он мог радоваться. Но при этом выходило, что он — изрядная свинья, потому что…