— Нам все равно не обойтись без вас при проведении расследования, — успокаивающе заметил Рейнолдс.
Калеб прищурился.
— Вы отводите мне вспомогательную роль.
Рейнолдс пожал плечами.
— Дело ваше. Можете не соглашаться, если не хотите.
— Я могу показать вам свой рапорт, — сказал Калеб. — Он лежит у меня в офисе.
Его территория.
Рейнолдс кивнул, признавая за ним преимущество домашнего поля.
— Нам понадобятся копии, — согласился детектив. — Заметки, наброски, протоколы допросов…
— У меня в офисе есть «ксерокс», — ровным голосом ответил Калеб. — Можете скопировать все, что захотите.
— Мы ценим ваше предложение, — поблагодарила его Холл. — Потому что труп — это все, что у нас есть сейчас.
Перед глазами Калеба вновь всплыли ужасающие картины: синюшная плоть, рваные раны с белыми краями, маленькие пальцы босых ног…
Он постарался ничем не выдать своего волнения. Ни лицом, ни голосом.
— Когда судебно-медицинский эксперт сможет провести вскрытие?
— При обычных обстоятельствах? Завтра утром, — ответил Рейнолдс. — Но лейтенант настаивает, чтобы аутопсия была проведена сегодня после полудня. Нам обязательно нужно установить ее личность.
— Дайте мне фотографию, — попросил Калеб.
— Хотите разместить ее в средствах массовой информации? — поинтересовалась Холл.
— Если понадобится. Но сначала я хочу показать ее Мэгги, первой жертве, — пояснил Калеб. — Может быть, она узнает ее.
— Мы сами можем это сделать, — заявил Рейнолдс.
Калеб стиснул зубы. Это больше не его дело, напомнил он себе. Но…
— Я могу пойти с вами, — предложил он. — Она меня знает.
— Нам не хотелось бы отнимать у вас время, — возразил Рейнолдс.
— Вы ведь не возражаете, чтобы мы поговорили с нею наедине? — спросила Холл.
— Ничуть, — ответил Калеб, хотя досада и недовольство раздирали его изнутри.
Не его это было дело — возражать. Да и что, черт возьми, ему еще оставалось?
Он мог сказать им, что Мэгги считает себя русалкой, и тем самым полностью лишить ее кредита доверия.
Или же он мог заявить им, что начинает верить ей, и выставить на посмешище уже себя.
— Она так ничего и не вспомнила? — полюбопытствовал Рейнолдс. — Она видела что-нибудь?
— Я вообще ничего не видела, — сказала Калебу Мэгги. Щеки у нее раскраснелись, она смотрела на него своими темными, бездонными, честными глазами. — Но это был не Дилан.
— Как ты можешь быть уверена?
— Это был демон.
Проклятье! Такие показания ничем не лучше ее сумасшедшей теории о русалках.
Калеб заставил себя разжать зубы и успокоиться.
— Она ничего не помнит. Думаю, она просто не хочет ничего вспоминать. Иногда она… позволяет воображению увлечь себя.