И еще его мучил вопрос, который он не мог не задать. Вопрос, терзавший его душу с того самого момента, как он наткнулся на отца, притаившегося в глухом переулке позади ресторана.
Но все-таки он задал его.
Потому что такова была его работа.
— Отец… Он возненавидел мою мать после того, как она ушла. Возможно ли, что демон знал об этом? Воспользовался этим знанием. Использовал моего отца.
— Вселился в него, ты хочешь сказать? Калеб прямо взглянул ей в лицо.
— Да.
— Нет, — с уверенностью ответила Мэгги.
Калеб не шевелился, не позволяя себе надеяться и поверить ей.
— Ты абсолютно уверена?
— Я бы знала. Ведь я живу с ним в одном доме, дышу с ним одним воздухом… Я бы почувствовала его. Уловила его запах. Калеб… — Она положила ладонь ему на руку. Он повернулся и взглянул в ее большие, карие, проницательные глаза. — Я бы знала, — негромко повторила Мэгги.
Напряжение чуть-чуть отпустило его оцепеневшие, застывшие мышцы. Руки перестали сжимать штурвал мертвой хваткой.
— Хорошо. Ладно. Спасибо.
Они обогнули скалистый мыс, рассекая темно-синие воды и оставляя в кильватере белый пузырящийся след. Впереди, до самого горизонта, простиралась сверкающая гладь Атлантического океана Свежий ветер подхватил ленточки, которыми Мэгги подвязала волосы, и облепил платьем ее роскошное тело. Она стала похожа на экзотическую резную фигуру, помещенную на носу корабля, полногрудую, отчаянно смелую и прекрасную. Она превратилась в живое воплощение мечты каждого моряка, его надежды вернуться домой после долгого и опасного плавания.
Калеб вдруг понял, что ему трудно дышать. Останется ли она с ним? Или уйдет, унося с собой его мечты и его сердце?
Он откашлялся.
— Вон там живет Уиттэкер.
Мэгги повернула голову, разглядывая большой дом из стекла и гонта, высившийся на оконечности мыса. С улыбкой повернулась к нему, и глаза ее затуманились воспоминаниями.
— Я помню этот утес.
Ах да, утес.
У подножия которого Калеба застал ее купающейся с дельфинами.
К которому он прижал ее спиной, где проник языком в ее рот, одновременно задирая на ней юбку.
Он слизнул соль с губ.
— Вчера я ходил туда. К нему домой.
Он смотрел, с сожалением и радостью, как ее глаза обрели прежнюю остроту и в них проснулась настороженность.
— Зачем?
— Окна его дома выходят на пляж, как раз на то самое место, где на тебя напали, — ровным голосом пояснил Калеб. — В тот вечер его не было на выпускном вечере в школе. И на прошлую ночь у него тоже нет алиби.
Она, нахмурившись, внимательно посмотрела на него.
— И ты пошел к нему домой? Один?
— Я не прошел дальше двери. Он заявил, что чувствует себя недостаточно хорошо, чтобы составить мне компанию. Или отвечать на мои вопросы.