— Слезай с этой лодки.
Она закусила губу.
— Прости меня.
Сначала шутка, теперь извинения. Она делала успехи. Проклятье!
Калеб оценивающе взглянул на полоску воды шириной в двенадцать футов, отделявшую лодку от причала. Даже будь у него здоровая нога и даже если бы он хорошенько разбежался, то все равно допрыгнуть до палубы ему не удалось бы.
Он понимал, что должен что-то сделать, сказать, должен спешить, пока еще не поздно. От тоски и предчувствия поражения у него заныло сердце. Калеб сжал руки в кулаки.
— Не делай этого.
Парус затрепетал и развернулся, готовясь унести Мэгги от него.
— Я должна.
Он смотрел на нее, не отводя взгляда, отчаянно пытаясь заставить ее понять.
— Ты сказала, что мы вляпались в это дело вместе. Черт побери, Мэгги…
— Она уходит, — перебил его Дилан. — Привыкай. Тем более что это уже не в первый раз.
— Заткни свою поганую пасть! — прорычал Калеб.
Мэгги обеими руками схватилась за борт лодки с такой силой, что у нее побелели костяшки пальцев.
— Я люблю тебя, — бросила она ему через разделявшее их пространство.
От этих слов он должен был почувствовать себя лучше. На самом же деле ему стало только хуже. В груди, там, где когда-то билось сердце, образовалась щемящая пустота, в которой медленно раскручивался смерч желания, ярости и панического ужаса.
— Ты выбрала чертовски неудачный способ продемонстрировать мне это, — сказал он.
Ему показалось или глаза ее действительно наполнились слезами?
— Здесь ты будешь в безопасности, — попыталась успокоить его Мэгги.
Лодка задрожала и выпрямилась, Дилан умело управлялся с ней. За спиной у Мэгги отчаянно хлопал парус, похожий на бьющуюся в силках птицу. — Магический полог укроет тебя до тех пор, пока я не вернусь.
— Когда?
Одно-единственное слово прозвучало хлестко, как выстрел. Она вздрогнула, как от боли.
— Позже. Так скоро, как только смогу.
После того как сразится с демоном. Вот что она имела в виду. При условии, что останется в живых.
— Мэгги, бога ради… — Он отчаянно боялся за нее. Сходил с ума и неистовствовал. — Если ты меня любишь, то должна верить мне. Верить нам обоим. Не делай этого в одиночку.
Дилан встал рядом и жестом собственника положил руку ей на плечо.
— Она не одна. Теперь она со своим народом.
— Ты, сукин сын! — Калеб, хромая, устремился к краю причала.
Лодка поймала парусом ветер и прыгнула в море, удаляясь от него.
* * *
Калеб склонился над подвесным мотором, с которого был снят кожух, в бессильной ярости глядя на путаницу оборванных проводов там, где должны были находиться свечи зажигания.
Ему хотелось голыми руками разорвать что-нибудь — двигатель, своего братца — на части.