И одиночеством.
Он заглушил двигатель и посидел, глядя на зайчики, которые бросали фары его машины на окна дома. Он слишком устал, чувствовал себя слишком разбитым, чтобы думать о чем-то. Он пытался взять себя в руки и найти вескую причину, которая заставила бы его выйти из джипа.
Пожалуй, следовало поехать к сестре. Мэгги осталась у нее.
Калебу не хотелось сидеть в темноте одному, баюкая больную ногу и держа в руке стакан с виски, как делал его отец.
Но он был ранен, и от него скверно пахло. Ему нужно было принять пилюли и душ, сменить рубашку и надеть чистое белье. Он с трудом выкарабкался из джипа и едва не застонал в голос, когда при первом же движении все его раны, старые и новые, разом напомнили о себе.
Он отказался, когда полицейские предложили отвезти его в карете «скорой помощи» в больницу в Рокпорте. Его уже тошнило от госпиталей и больниц. По словам Донны Тома, пуля прошла навылет через мягкие ткани предплечья, не задев ключицу, нервные сплетения прямо над ней и крупную артерию внизу. Так что хоть в этом ему повезло. Скоро он выздоровеет и будет как новенький.
Впрочем, выглядел и чувствовал он себя дерьмово.
У Реджины испуганно расширились глаза, когда она увидела его. Она заехала в полицейский участок, чтобы доставить заказанную пиццу Сэму Рейнолдсу и Эвелин Холл, которые, похоже, разбили временно-постоянный лагерь в офисе Калеба. Калеб не знал, в качестве кого были приставлены к нему копы из полиции штата — сиделок или стражников, но, по мере того как вечер переходил в ночь, Рейнолдс, во всяком случае, все чаще и чаще обращался к нему, как к коллеге.
— Вот это да! — Реджина выложила пиццу на стойку над столом Эдит. — Этот проныра-адвокат, похоже, все-таки надрал тебе задницу, а, шеф?
— Увы, я его недооценил, — признался Калеб.
— Мать просила передать, что она считала тебя крутым парнем, а ты оплошал. — Насмешливый тон Реджины не мог скрыть беспокойства у нее в глазах.
Рассеченная губа Калеба треснула от улыбки.
— А я такой и есть. Ему пришлось выстрелить, прежде чем он начал обрабатывать меня кулаками.
Реджина рассмеялась, чего Калеб и добивался, и неуверенно коснулась золотого крестика у себя на шее.
— Серьезно, Кэл, все очень рады, что ты… ну… ты понимаешь… — Она запнулась, подбирая слова, чтобы выразить свои чувства и не нарушить при этом правил приличия, принятых в Новой Англии. — Снова с нами, — закончила она свою мысль.
— Я тоже, — согласился Калеб.
Он был рад вновь оказаться здесь, на острове.
Живым.
Но его бы здесь не было, если бы не Мэгги и его брат.
Дилан все-таки сумел удивить его, вынужден был признаться себе Калеб, ковыляя по подъездной аллее к дому. Он никак не ожидал, что в самом конце брат придет ему на выручку. Но Дилан, совершенно определенно, спас его. У Калеба даже остались смутные воспоминания о том, как брат делает ему искусственное дыхание «рот в рот». И он был уверен, что Дилан предпочел бы, чтобы он забыл об этом.