— Она невозможна, — упорствовала Мэгги.
Доктор откашлялась.
— Примерно в пяти процентах изнасилований мы обнаруживаем, что…
— Меня не насиловали.
Калеб мгновенно уцепился за ее слова.
— Только что ты говорила, что ничего не помнишь.
— Этого мне и не нужно помнить, — решительно заявила девушка. — Я бы знала.
Ему хотелось верить ей.
Хотя опыт подсказывал, что для сомнений имеются веские основания. Когда он нашел ее, она была обнажена и без сознания. Так что с ней можно было сделать все что угодно. Живот у него свело судорогой. Что угодно…
Она могла просто не помнить. Или решила все отрицать.
— В этом легко убедиться, — предложил он.
В темных, бездонных глазах заблестел опасный огонек.
— Легко для кого?
Калеб не нашелся что ответить.
Донна постучала кончиком ручки по папке с зажимом.
— В таком случае еще несколько вопросов, и все.
Калеб сунул руки в карманы и не сводил глаз с Мэгги, пока та негромким, ясным голосом отвечала на вопросы врача. Но ее ответы не сказали им ничего.
Она не знает.
Она не помнит.
Она не знает, что сказать.
— Когда у вас последний раз была менструация?
В голосе доктора сквозило раздражение, смешанное с отчаянием. Калеб даже ощутил к ней мимолетную симпатию.
— Не помню.
— Вы ведете половую жизнь?
Короткая пауза, и он почувствовал, как напряглись мышцы. Врач предприняла новую попытку.
— Вы помните, когда последний раз занимались сексом?
Что-то она все-таки помнила. Он понял это по ее глазам.
— Все нормально, — заявил Калеб тоном, каким успокаивал новобранцев в своем подразделении. — Тебя никто ни в чем не обвиняет. Мы просто хотим понять, что произошло, чтобы помочь тебе.
— Итак, когда был последний раз? — напомнила о себе Донна.
Лицо Мэгги было бледным и собранным. На шее у нее нервно билась голубая жилка.
— Три недели назад. Три недели…
Ему вдруг стало трудно дышать.
— А сегодня вечером?
— Не понимаю.
— Что ты делала на пляже сегодня вечером?
Взгляд Мэгги встретился с его взглядом. Глаза ее были темными и непроницаемыми.
— Искала тебя.
Донна переводила взгляд с Мэгги на Калеба, и в глазах ее мелькнуло подозрение.
— Получается, вы знакомы?
Мэгги молчала.
Калеб не мог ее винить. Их отношения доктора никоим образом не касаются. Или, во всяком случае, не касались бы при обычных обстоятельствах. Увы, обстоятельства трудно было назвать обычными. Мэгги стала пациенткой Донны. А Калеб… Что ж, он готов был рассказать все, что врач хотела бы услышать, чтобы она смогла оказать девушке квалифицированную помощь.
Ладно, положим, он не знает ни фамилии Мэгги, ни ее любимого цвета, ни постоянного места жительства, ни дорогих сердцу игрушек ее детства. Зато они занимались сексом на столе для пикника. Причем дважды. Это же должно что-нибудь да значить?