— Я постараюсь. — заверил его Вольдемар, но прозвучало это как-то не очень убедительно.
— Да уж постарайтесь, будьте так добры. — голос сенатора был полон неприкрытого сарказма. — Тем более, что сама идея принадлежит Вам.
— Мне. — капитан Дескин не стал отрицать очевидное. — Разрешите приступить к выполнению?
— Не торопитесь. — притормозил его сенатор. — Мне, в принципе понятен мотив ваших действий, но как далеко Вы готовы зайти на этом пути?
— Не понимаю Вас, господин сенатор. — искренне удивился Вольдемар.
— Предположим, я предложу Вам убить адмирала Кагершема…
— Я не буду этого делать.
— Даже если это будет необходимо для завершения войны?
— Ни при каких обстоятельствах.
— Вот об этом я и говорю. Что Вы считаете допустимым сделать для достижения нашей цели.
Вольдемар задумался. А в самом деле, как далеко он готов зайти. Отвечал Вольдемар не торопясь, тщательно обдумывая свои слова.
— Мне абсолютно безразличны ваши межпартийные разборки. Единственное различие между Вашей партией и партией Кагершемов я вижу в том, что ваши деньги делаются на меньшей крови, поэтому сейчас я с Вами. Но когда война закончится, наши пути разойдутся, и надеюсь навсегда. А что касается длительности моего пешеходного пути, то я готов договориться о мире с врагами моей Родины. Убивать своих, похищать людей и продавать военные тайны я не намерен.
— Понятно, хотите остаться чистеньким.
— Хочу, но боюсь, не получится. Совсем недавно я был близок к тому, чтобы убить за кусок хлеба.
— Хорошо, что Вы это понимаете. А не боитесь, что вся эта история когда-нибудь вскроется, тогда адмирал Вас в звездную пыль сотрет.
— Когда-нибудь она наверняка вскроется, слишком много народа в ней задействовано, кто-нибудь обязательно проболтается, но я готов рискнуть.
Сенатор как-то по-новому рассматривал Вольдемара, как будто увидел у него на лице что-то новое. Наконец он опять заговорил.
— Очень интересно, значит шантажировать Вас этим бесполезно?
— Абсолютно.
— И смерти Вы тоже не боитесь?
— Боюсь. Но к ней я готов.
— Очень интересно. — повторил сенатор. — У всех людей есть такие ниточки, как у кукол. Дернул за одну — поднялась рука, за другую — нога, за третью — и человечек пошел, куда вам надо. У Вас такие ниточки тоже есть, но пока я их не вижу.
— Есть. Конечно есть, сенатор. — согласился Вольдемар. — Как и у Вас. Обычно люди, которые привыкли дергать за ниточки других, забывают, что такие же ниточки есть у них самих, и очень удивляются, когда за эти ниточки начинают дергать их самих. К тому же ниточки могут и порваться.