Когда Яков собрался на ужин, к нему в окоп спрыгнул Самохин:
— Здравствуй, Яша!
— Леон! — вскрикнул Румянцев. — Какими судьбами?
— Чуть не с того света, Яша, — рассмеялся Леон. — Видишь ли, Жаров чуть было не расстрелял меня, да вовремя опомнился, — вышучивал он свои злоключения. — А потом взял и назначил в полковую разведку. Так что опять вместе.
Ужинали не спеша. На столе дымилось жареное мясо, подогретые консервы.
— Грамм по сто выпьем? — Яков снял со стены фляжку.
— Ради встречи не грех и прибавить.
У Якова смешались все чувства. Он рад и не рад этой встрече. Как все будет теперь?
За ужином Леон увлеченно рассказывал об армейской разведке, о пленных, о подвигах солдат. Отчаянные люди. С ними на любое дело не страшно.
Удрученный Яков не хотел, чтобы Леон заметил его состояние, и больше молчал.
Леона подмывало спросить про Таню, но он сдерживался.
— Таню видел? — не выдержал наконец Яков.
— Нет. Как она, ни в кого не влюбилась?
— Не знаю... — смутился Яков.
— А ты все любишь ее?
— Все люблю.
— Таню тебе не отдам.
— Я тоже не уступлю, Леон.
— Выходит, дружба дружбой, а табачок врозь, — усмехнулся Самохин и налил понемножку в кружки.
— За Таню, — поднял Яков кружку.
— За мою Таню! — заупрямился Леон.
— За ее счастье! — не уступил Яков.
И они расстались, возбужденные и недовольные друг другом.
Румянцеву хотелось узнать, как отнесется Таня к тому, что Леон снова в полку? Особенно после сегодняшнего вечера. Нет, он не может ждать до утра, он должен увидеть ее сейчас же.
Таню он застал у старшины за ужином.
— Слышала, Самохин у нас?
— Да? — вспыхнула девушка. — И надолго?
— Назначен в полковую разведку. Ты рада?
— Конечно, — смутилась она, — ведь он свой в полку.
Старшина вышел, и они остались вдвоем. Растерянно помолчали. Якову очень дорога Таня, дорого ее счастье. Он давно полюбил ее и все молчал. Зачем говорить, если сердце занято другим? А занято ли? Нет, пока не выяснится все, он ничего ей не скажет. Только ему одному известно, как трудна такая любовь. Да и любовь ли это? Ведь любовь — крылья. А у него они подрезаны.
— Ты его любишь? — решился наконец Яков.
— Не знаю, Яша. Сама не знаю. И дорого все, и больно. Он не из тех, кого скоро забывают, а я и не знаю, хочу ли забыть...
5
Полк вывели на левый берег и поставили в оборону против Мулини. Снайперам теперь раздолье. С зари до зари не уходят они с позиций, изощряясь в искусстве, которому обучал их Глеб Соколов. «Солдат неученый что топор неточеный», — тренируя бойцов, изо дня в день твердил командир. Уроки не пропали даром: немцы не могли высунуться из своих окопов.