— Думаю, его, как уссурийского медведя, выковыривать надо, — исподлобья поглядел Фомич на комбата. — Дайте несколько ден мне, и найдем мы его, товарищ майор, увидите, выковырнем.
глава пятая
О ЖИВОМ И МЕРТВОМ
1
Судьба ещё ни разу не смеялась над Памфилом Кугрою. В жены дала ему сдобную толстушку Флорию, сметливую хозяйку с завидным приданым. Её не нужно учить беречь и наживать — в этом она преуспевала лучше мужа, тогда захудалого боярина из поместья за Сучавой. Женившись, Кугра быстро пошел в гору и к пятидесяти годам завел кондитерскую фабрику, стал владельцем одного из самых популярных кафе и беговых конюшен столицы.
Его Флория с утра до ночи хозяйничала за буфетом, изощряясь в меню, занимала знатных посетителей, а он почти все время проводил на черной бирже или на ипподроме. У них большой дом, сын — офицер на фронте, и в семейной жизни со стороны все выглядело пристойно, хотя от всевидящего ока Флории и не ускальзывали проделки мужа. Она смотрела на них сквозь пальцы: пусть перебесится, и сама не оставалась в долгу, о чем он не подозревал вовсе и мог хоть головой ручаться за ее скромность и постоянство.
Даже война нисколько не нарушила их благополучие, а, скорее наоборот, упрочила его. Пусть среди завсегдатаев кафе стало меньше столичных жуиров, зато как выросло число офицеров и биржевых маклеров. Фантастические спекуляции черной биржи просто кружили голову.
И вдруг случилось невероятное — судьба взяла и отвернулась. Что бы теперь ни затевал Кугра, она над всем смеялась зло и беспощадно. И чем он только прогневил ее? Не роптал, когда, случалось, она не спешила с благодеяниями. Можно сказать, не жадничал. Даже молебны служил. И вот награда. А все русские. Хорошо, их остановили под Яссами и где-то у гор на Молдове. Еще довольно далеко от Букурешти, а огорчения и беды — как из рога изобилия.
Началось с Лили. Он любил все шикарное, изысканное, и молоденькая актриса, как никакая другая женщина, вскружила ему голову. «Изумительный экстерьер!» — восхищался ею Кугра. Возил ее на бега, приобщил к тайнам тотализатора, катал на чистокровных рысаках, угощал сластями — все безрезультатно. Он уже начал терять надежду, как нежданно-негаданно она сама назначила свидание, обещала быть доброй и благосклонной, если он исполнит всего одну просьбу. Он, не задумываясь, обещал исполнить ее любое желание, любой каприз. Оказывается, нужен заграничный паспорт, вернее, чистый бланк с подписями и печатями, чтоб можно было вписать любую фамилию. Памфил сразу потерял голос и замолчал, вытирая платком повлажневший лоб. Разговор шел в машине. Он за рулем, Лили рядом. Она с задором глядела на него, откинувшись на спинку сиденья. Если он боится, Лили обратится к другим. Памфил встрепенулся. Нет, нет, он сам доставит ей бланк паспорта.