А некоторые воспоминания не исчезают никогда — неважно, насколько сильно этого хотят. И Дин был тому живым подтверждением.
Закончив умываться, он вернулся в спальню. И все же, несмотря на следы давней жесткости и цинизма, которые разглядел Дин в ее лице, он знал и то, что именно Мара приняла окончательное решение не раскрывать его перед Формби.
Что само по себе заставляло Дина нервничать. Сочувствие было чем-то, к чему он давно привык относиться с опаской, а сочувствие, исходившее от джедая, было даже более зловещим. Если верить старым байкам и пропаганде Новой Республики, джедай способны с одного взгляда постигать характеры и настроения людей. А могут ли они также читать мысли и намерения? И если да, то что именно Мара прочитала в нем?
Дин фыркнул. Чушь! Как, во имя жукоедов Внешнего Кольца, она могла прочитать его чувства, если даже он сам не может в них разобраться? Ответа у него не было. Может, ответит Мара, если он ее спросит. А может, она просто решит, что свою жалость и второй шанс лучше предоставить другому, и таки выдаст его Формби. Нет. Кости уже брошены, и все, что он сейчас может сделать, это расслабиться и досмотреть спектакль до конца. А что до джедаев, то лучшим решением будет просто держаться от них обоих на расстоянии.
Выключив свет, Дин лег в кровать. И постарался задвинуть свои воспоминания достаточно далеко, чтобы уснуть.
Следующие два дня прошли спокойно. Скайуокер много времени проводил с героонцами, изучая списки планет и стараясь с терпением воспринимать их неизменное и крайне утомительное поклонение, смешанное с желанием угодить. В перерывах между поисками планеты он пытался выудить из них какие-нибудь подробности их встречи с «Дальним полетом», но их рассказы были такими путанными и наполовину мистическими, что Люк вскоре оставил эти попытки. Было ясно, что никто из здешних героонцев не присутствовал при этом событии, а его очевидцы поведали о нем не лучшим образом.
С Марой он в эти дни почти не виделся, если не считать встреч за едой и по вечерам, когда они укладывались спать. Но обмен впечатлениями показывал, что со сбором информации она справлялась гораздо лучше его. Заполучив в качестве гида Фису, Мара приступила к методическому изучению «Посланника Чаф» и его экипажа.
Первой ее задачей было подтвердить кое-какие числа. Оказалось, Фел был прав насчет состава здешней команды: кроме генерала Драска на корабле имелось четыре офицера, тридцать прочих членов экипажа и двенадцать пехотинцев — то есть всего сорок семь чиссов, носивших черную форму Оборонительного флота. Зато штат Формби состоял лишь из Фисы и еще двух членов семейства Чаф. Мара так и не добилась удовлетворительного разъяснения, почему Формби путешествует со столь небольшой свитой, хотя Фиса как-то упомянула, что при нормальных обстоятельствах весь экипаж корабля составляли бы члены его семейства, а представителей Оборонительного флота тут не было бы вовсе. Очевидно, Скайуокер был прав насчет нежелания Девяти Семейств предоставить всю честь проведения экспедиции к «Дальнему полету» единственному семейству. Честь или что-либо иное, что могло стать ее результатом.