Лицо цыгана искривилось в досадливой гримасе, он мгновенным движением выхватил из кармана стодолларовую купюру и сунул ее менту:
– Они подтвердили?!
Сержант сцапал денежку и моментально ответил, уже совершенно другим голосом:
– Нет. У них телефон занят был.
На самом деле мент не был таким уж продажным. Если бы ему давали взятку за то, чтобы он покрыл какое-нибудь преступление, он послал бы парня куда подальше. Но здесь – от его ответа хуже никому явно не будет.
* * *
Проехав несколько кварталов по улице, на которой стоял НИИ рыболовства, и свернув на пересекающую ее, фургон, на котором уехали грузившие шкаф «рабочие», остановился.
– Все, порядок, дело сделано, – сказал сидевший за рулем Коля Колыма своему напарнику. – Вот твои бабки, как договаривались, – он вытащил из кармана пачку зеленых бумажек и протянул ее сидевшему рядом мужику. Колыма нажал на газ, и фургон тронулся с места. Первая часть операции была выполнена чисто, теперь нужно двигаться дальше.
– Слышь, Степа, только имей в виду, мы с тобой договаривались, чтобы без мокрухи. В мокром я не участвую, – сказал мужик, засовывая баксы в карман.
– Какая мокруха! Ты ж сам видел, живой был этот хрен, я его только глушанул слегка, чтобы он не дергался.
– А если ты его потом мочканешь?
– Да ты что? Зачем мне это надо – он же мне филок должен выше крыши! А с трупа лавэ не снимешь. Просто пугануть урода надо, а то совсем страх потерял – я ему столько бабок дал, а он меня теперь, типа, узнавать перестал. Говорит, что нет у него. А мои какие проблемы? Взял – так отдай! А где возьмешь, меня не колышет! Так что не беспокойся, никакой мокрухи, мы с ним разговаривать только будем – хотя не так, как раньше, сам понимаешь. А от жмура мне самому никакой пользы.
Успокоенный пламенной речью своего нанимателя, мужик согласно кивнул:
– Да, это бывает. Хереют некоторые люди не по чину, у меня так тоже случалось...
– Ладно, – оборвал напарника Колыма, опасаясь, что тот сейчас начнет травить ему байки из своей жизни, что было бы сейчас совершенно не к месту. – Давай, удачи тебе! Я тороплюсь – мне ведь еще дело до конца довести нужно. Только главное – ты меня не видел, и я тебя не видел. Ты меня не знаешь, и я тебя не знаю. Там, – Колыма кивнул в сторону НИИ рыболовства, – нас никто не запомнил, значит, дело чистое, если сами не протреплемся.
– Какой базар, я ж все понимаю, – ответил мужик, открывая дверцы фургона. – Ну, давай, Степа, счастливо тебе! – Он спрыгнул на землю и отошел в сторону.