Я жить не могу, конец, конец. Узнала случайно, подслушала, как она спросила кого-то по телефону: «Покурим травку?»
Я стала трясти ее за плечи: «Говори, какую травку, говори сейчас!» Она меня оттолкнула. Я ударила ее по щеке. Она схватилась за щеку, и глаза ее стали ярко-розовыми. Так же бывало у Феликса, когда он выходил из себя. Она оттолкнула меня еще раз, сильнее. Тогда я вцепилась и выдрала у нее кусок воротника. Она бросилась в коридор и оттуда на меня плюнула! Она, кстати, часто плевалась, когда была маленькой, я хорошо помню, потому что из-за этих плевков нас с Феликсом вызывали в школу. В четвертом классе Феликс сводил ее к психотерапевту, и тот дал справку, что у нее невроз.
Я побежала за ней, она закричала: «Не смей!»
Тогда я упала перед ней на колени. Не знаю, как это произошло, что со мной случилось – почему я упала на колени перед ней, девчонкой, мерзавкой, только что поднявшей на меня руку?
Кажется, она дико испугалась. Она не бросилась меня поднимать, но прижалась затылком к зеркалу и смотрела на меня с ужасом. А я стояла на коленях и говорить уже не могла, задыхалась.
Это была сцена! Слава Богу, ее никто никогда не увидит, слава Богу – это останется между нами.
– Мама, если ты не встанешь, – сказала она, – я вызову «Скорую» из психбольницы. Они тебя заберут.
– Вызывай, – прошептала я и встала. – Еще что?
– Ничего, – звонко ответила она. – Мы так больше жить не можем.
– Какую травку? – спросила я. – Скажи правду, и я уйду. Какую ты куришь травку?
– Господи, – сморщилась она, – да никакую! В Голландии марихуану продают в аптеках! Если мы один раз, в шутку, покурили с ребятами, это значит, что мы наркоманы?
– Значит, да, – сказала я. – Значит, с вами все кончено.
– Господи, дичь какая! – пробормотала она. – Судишь о вещах, в которых ты ничего не понимаешь!
– Что мне понимать? – закричала я. – Ты не знаешь, что принят закон против наркомании? Ты не знаешь, что наркоманов сажают в тюрьмы, что их ссылают? Ты не знаешь, идиотка, чем это кончается? Ты думаешь, что из тюрьмы возвращаются?
Она зажала уши ладонями.
– Я найду на тебя управу, – прорыдала я и, кажется (совсем глупо!), погрозила ей кулаком. – Ты у меня попрыгаешь!
– Ой, Боже мой! – захохотала она. Щека, которую я ударила, была ярко-малиновой. – Ой, как страшно! Да я тебя завтра упеку в сумасшедший дом! Ты – хулиганка и шизофреничка! Не зря папа ушел! Намучился!
20 мая. Мне нужно искать работу. Деньги кончатся – чем я буду кормить Тролля? Феликс не появляется, с Нюрой мы не разговариваем. Сегодня мне показалось, что кто-то шарил у меня на столе, пока я была в магазине. Интересно, кто и зачем? Нужно проверить, не ошибаюсь ли я.