– Наташа, – сказал он гневно, – я не ожидал от тебя… Это твоя дача и твои деньги! Но мне, конечно, было бы легче знать, что ты подстрахована, потому что тянуть две семьи…
О, мерзавец, мерзавец! Он говорит мне про две семьи! С каким удовольствием я убила бы его, если б могла! На кусочки бы разрезала!
– Да, – сказала я, – если бы у меня были эти деньги, я была бы подстрахована. Ты уже стар, Феликс, тебе трудно.
Он разозлился.
– Дело не в возрасте, – сказал он, – дело в обстоятельствах. Я не ворую и не торгую.
И тут я сказала то, что придумала.
– Феликс, – сказала я. – Дача принадлежала моему отцу. Его нет в живых, но это неважно. Мне будет уютнее (я так и сказала: «уютнее»!), если мы встретимся с тобой на его могиле, и я передам тебе все бумаги.
– Что за бред, – прошептал он. – При чем тут могила!
– При том, – сказала я. – Я уже давно чувствую, что мертвые мне ближе, чем живые. Мертвые меня не предают.
Почувствовала, как он испугался там, на том конце провода.
– Наташа, – сказал он, – все это так странно. Ты слышишь себя?
– Это мое право, – сказала я, – пусть тебе оно и покажется странным, но иначе я не согласна. Я буду знать, что отец присутствует при нашем разговоре, что я делаю этот шаг с его согласия… Ты ведь помнишь, как он любил дачу.
Я знала, что Феликс пойдет на любое условие, каким бы диким оно ему ни показалось! Он хочет, чтобы я продала дом и обеспечила себя! Он мечтает, чтобы у меня появились деньги и я оставила бы его в покое! Но это не все. Я знаю, что совесть его царапается, и ему стыдно, что он бросил меня на старости лет, больную и нищую, со старой собакой! А тут деньги, и я останусь с деньгами, и он поможет мне получить эти деньги, и можно будет спокойно наслаждаться семейным счастьем с молоденькой. («Две семьи»! Никогда не забуду!)
– Ну? – спросила я (якобы нетерпеливо, а он-то на крючке, попался!).
– Хорошо, – он вздохнул тяжело, – хорошо. Если это каприз, мне стыдно за тебя.
– Как ни назови, – засмеялась я, – пусть каприз. Так завтра? В десять? Ты помнишь, где наша могила?
– Думаю, что найду, – сказал он, – но, может быть, я за тобой заеду?
– Нет, нет, – нарочно испугалась я, – Нюра дома, да и этого, лохматого, никакими силами не выкуришь. Лучше уж встретимся там, на месте. Да, кстати! (Сделала вид, что только что вспомнила!) Кстати! Скажи своей дочери, чтобы она меня не запирала.
– Запирала? – удивился он.
(Значит, она ему ничего не рассказала ни про то, что я не ночевала дома, ни про поездку в сумасшедший дом! Стесняется она его, что ли?)
– Почему Нюра тебя запирает? Зачем?