Срок родов приближался. Виктор позаботился о больнице, он договорился со знакомым врачом, и тот пообещал положить Марию к себе. У Марии становилось теплее на душе, когда она думала об учителе, мир опять становился ей понятным: добрым, щедрым, бескорыстным, а Хуан Карлос казался обездоленным калекой, и она его жалела. Но забота Виктора о Марии ранила сердце Альмиры, коллеги Виктора по школе. Стройная, довольно высокого роста Альмира не блистала красотой, но чисто по-женски была очень привлекательна, и знала это. Виктор нравился ей давно, они дружили, но теперь она перестала его понимать. Мало ли с кем нагулян этот ребенок? Что ж, и носись теперь с каждой легковерной девицей как с писаной торбой? Да таких девиц пруд пруди! А ценить нужно прежде всего порядочность и скромность. Порядочных и скромных девушек нужно ценить! Так считала Альмира и ни от кого не скрывала своего мнения. В том числе и от Виктора.
Но вот наступил срок родов. Мария аккуратно сложила свои вещи и отдельно пеленки для малыша. Не без грусти смотрела она на свою комнатку: здесь она была счастлива, была и несчастна. Попрощалась взглядом с кухней, с верандой, с садом. Сеньоре Уркиаге тоже было грустно – детей у нее не было, она привязалась к Марии, но расставание было неизбежно, так что не о чем было и говорить. Сеньора пообещала помочь, если понадобится, пожелала благополучного разрешения, и они простились…
Мария вступала в другую жизнь.
Страшновато было Марии переступать порог больницы. Но она его все-таки переступила. Ее встретила пожилая монахиня в высоком белом чепце, усадила, записала имя, фамилию. Спросила о муже.
– Не замужем, – ответила Мария. – А много в больнице женщин? – отважилась спросить она.
– Много, – ответила монахиня.
– И все замужем?
– Почти все.
– Хорошо тем, чьих детей с нетерпением ждут отцы!
– Миг рождения не разделить ни с кем. Каждая в этот миг одинока. И в помощь ей только Бог.
Хуан Карлос и сам не знал, что его мучает: самолюбие, любовь, обида, тревога… Все вместе. Он не мог смириться с тем, что Мария отстранила его и пошла дальше сама. Неужели она не нуждается в нем? Неужели ему нечего дать даже простой деревенской девушке? Нечего дать собственному сыну? Лорена чувствовала: брат подавлен, нервничает. Ей захотелось помочь ему, отвлечь, и она попросила его помочь устроить праздник, ей хочется отметить свой день рождения, пусть он пригласит университетских приятелей, а она позовет подруг. Хуан Карлос пообещал.
– Пригласи и Альберто, – попросила Лорена.
– С невестой или без нее? – поинтересовался Хуан Карлос, бросив внимательный взгляд на сестру.