Перед тем как выйти из машины, я поставил замок зажигания на «секретку», расположенную с левой стороны под приборной доской. Тумблер «секретки» имеет три фиксирующих положения: левое крайнее, когда при включении зажигания раздается звуковой сигнал, среднее, когда зажигание отключено, и правое — рабочее положение. Следовательно, угнать мою машину было не так-то просто.
Прождав минут 30-40 и ничего не дождавшись, я остановил такси и приехал в ГАИ, где и составил настоящее заявление...
Самолет рейса «Ташкент — Алма-Ата» набрал высоту. Едва погасло табло «Не курить, застегнуть ремни», как с одного из крайних мест в переднем салоне, никого не тревожа, никому не мешая, поднялся молодой человек в сером костюме и прошел в туалет. Никого особенно не удивило, что молодой человек прошел туда с большим портфелем подмышкой. Возможно, там у него важные документы, деловые бумаги с визой, чертежи, да мало ли есть поводов для того, чтобы не расставаться с портфелем, не выпускать из рук.
Зайдя в туалет, молодой человек аккуратно заперся, подпер задом продольное ребро двери, по которому она складывалась при входе, поставил ногу на унитаз, на ногу водрузил портфель и вытащил из него пачку денег в банковской, хотя уже и надорванной упаковке. Тщательно пересчитал — сто штук двадцатипятирублевых. Аккуратно засунул пачку во внутренний карман пиджака и застегнул пуговицу. Достал вторую, точно такую же пачку, пересчитал — еще две тысячи пятьсот, и положил в другой внутренний карман пиджака. Достал третью пачку с розовыми десятками, пересчитал — сто штук, и положил в задний карман брюк. Спустил воду в унитазе и причесался перед зеркалом.
Вернувшись на свое место, он пристроил портфель, внешне ничем не изменившийся, на косую полку над головой, сел, откинул сиденье и через полминуты тяжело, как больной, захрапел.
При посадке в Алма-Ате соседка едва разбудила молодого человека в сером костюме. Он пропустил ее к выходу и снова сел, зевая и потирая опухшие щеки ладонями. Дождался, пока все вышли, и спустился с трапа последним. Внизу он прошел по полю несколько шагов, затем присел, поставил рядом портфель и не спеша, аккуратно зашнуровал ботинок, сначала один, затем другой. Все пассажиры отошли уже достаточно далеко, шли они кучно, спешили, а он отстал ото всех, побрел одиноко, неторопливо. Пассажиры уже подошли к тамбуру рядом с багажным отделением, замелькали цветы, улыбки, послышались поцелуи и восклицания, как при всякой встрече. Он прошел позже всех, никем не встреченный, никем не узнанный, будто прилетел в незнакомый город.