Ну, я прихожу на следующий день утром, как обычно… Там опять все те же лица. Я как этих уродов из казино увидела — мне аж плохо стало. А они всех в тот самый зал согнали и часа четыре допрашивали — кто покойника к похоронам одевал, кто после этого в зал мог зайти, у кого ключи были — обо всем.
— Подожди… Тут может быть много интересных деталей. Прежде всего: чтобы казенщику внутренности выпустить, нужна была какая-то медицинская подготовка? Слышала, наверное, что у Джека-Потрошителся точно было медицинское образование — он проституток так профессионально резал…
— Нет, образование для этого не обязательно. Я же сказала, что ему до этого медэксперты вскрытие сделали, они пули доставали. А тот, кто его выпотрошил, просто задрал ему одежду, разрезал швы, которыми полость зашили, вытащил все наружу… Ну и штуку эту отрезал и в рот засунул, извращенец. Диплом врача для этого не нужен.
— Скорее, нервы нужны железные. Или привычка к покойникам.
— Ну, такая привычка есть, в общем-то, у всех, кто в бюро работает. Хотя если подумать… Я, помню, как-то обедала вместе с экспертами, и они вспоминали, как в молодости в институте прикалывались, на практике в прозекторской… Тут, наверное, ты прав. Врачу это проще было сделать. Получается, это мог сделать или врач, или…
— Или отморозок полный. И любой из вашей конторы тоже смог бы…
— Да, наверное, многие… Тем более что платил Розенталь плохо. Все обещал повышение, да как-то у него, понимаешь, не получалось: обстоятельства такие. Хотя сам он жил неплохо. У него мерс был шестистотый (после этого случая он его продал), мы любовницу его раз видели — на ней такая шуба была — девчонки наши позеленели, как покойник двухнедельный… А на зарплату нормальную у него никогда денег не было. Теперь об этом и говорить нечего.
— Ага, то есть все-таки правильно братки сделали, что не гробанули его окончательно? Что-то он им все-таки отдал. Шестисотый мерс тысяч сто стоит.
— Да… по-моему, он даже квартиру продал.
— А где же он теперь живет? У любовницы?
— У него дом загородный — кстати, с ним какая-то очень старая история связана, и говорят, продавать он его ни за что не согласился… Сам Розенталь из очень древней семьи. Кажется, этот дом еще в девятнадцатом веке принадлежал какому-то его родственнику — что-то вроде пра-пра-прадедушки по материнской линии. Этот дедушка разбогател неким странным образом… А Розенталь, как на похоронном бизнесе приподнялся, купил развалины с парком в память о дедушке, собирался их реставрировать. Жалко, подробностей не знаю, так любопытно было… Нинка мне обещала после работы рассказать, и вдруг, в тот же день, упала неудачно в подвале… Там ручки от ящиков железные торчат, она о них виском ударилась — и все. Осталась я без подруги. И о родословной шефа тоже некому теперь рассказать… А интересно было.