Но и это не произвело на меня особого впечатления, пока я не познакомился с посмертным письмом Розенталя к своей двоюродной сестре. Если продраться через путаницу и описания бредовых видений князя, навеянных многолетней работой с покойниками, замечаешь жуткое сходство между рассказами о чертовщине в склепах и некоторыми намеками Розенталя. Например, он упоминает несколько раз, что за золотом, спрятанным в могиле, должны придти трое. Причем первому из них придется умереть, второму предстоит войти в склеп князя, а третьему нужно будет открыть второму путь назад. И сам князь обещает лично встречать всех, кто захочет завладеть его золотом… Вот так. Понимай, как хочешь…
Профессора внезапно перекосило, и он, держась за стены, двинулся в сторону туалета. Из коридора послышались шлепки упавших на пол ласт, затем дверь в туалет захлопнулась и раздались стоны.
Пока он был занят, я размышлял. Что могли означать рассказы о привидении Розенталя, понять трудно… Зато ясно теперь, чем занимался на кладбищах хозяин «Заката». Знать бы еще, кто его убил.
В комнату вернулся Шаройко, его принесла жена. Мы вежливо поздоровались. Лицо профессора было мокрым и красным, но взгляд был гораздо трезвее, чем раньше. Он оценивающе посмотрел на нас и достал из шкафа новую бутылку. Я решил воспользовался тем, что он еще может говорить.
— Профессор, а что Розенталь от вас хотел? Как он объяснил свой приход?
Шаройко пожал плечами:
— Сказал, что его страшно интересует история своей семьи, корни ищет. Ищет-то он, понятно, золото… Я тогда как раз книгу об аферистах закончил, там про его двоюродного дедушку страниц сто было… Розенталь обещал издать рукопись за свой счет, взял экземпляр, даже аванс мне выдал. Предупредил еще, чтобы о материалах, которые у меня есть, я пока никому пока не говорил, идею книги могут украсть… Это было давно. У меня уже тогда было впечатление, что издателя мне самому придется искать.
— А почему?
— Да сдвинутый он какой-то, вряд ли с ним можно дела иметь… Если бы я тогда с ним не связался, книгу давно бы уже напечатали. Давайте выпьем лучше, осточертел мне этот Розенталь.
Профессор опять наполнил рюмки.
— Кстати, я его видел не так давно.
— Да? А где?
— Тут кабак неподалеку есть… Когда с собакой поздно гуляю, иногда захожу туда пива взять. Где-то недели две назад я заметил у входа похоронный автобус, а у стойки — самого Розенталя… Меня он узнать уже не мог, пьяный был в дым; нес бармену какой-то бред… Не знаю, почему мне так показалось, но по-моему, он был чем-то сильно напуган.